Симпозиум мыслелетчиков

— Я был уверен, что в раю нет ни офицеров, ни унтер-офицеров. Зато есть красивые девушки, с которыми можно танцевать и кататься в лодке по пруду. Потом картина рая в моем представлении опять изменилась.

— Это когда же? — допытывался Джек.

— Когда я стал офицером-профессионалом. В раю, в моем новом раю, не было офицеров старше меня чином и некоторых родственников вашей мамы. Не было также штатских.

— Ну, а теперь? — допытывалась Кэтрин. — Как ты теперь представляешь себе рай?

— Как генерал, — добавил Джек. — Как начальник штаба.

— Честно говоря, теперь мне некогда думать о рае, — Хаттон беспокойно пошевелился. Связали его крепко. Он почувствовал легкую боль в области сердца. Индейцы очень интересовались проблемой рая. Вождь команчей повторил вопрос, и генералу пришлось продолжить.

— Сейчас я представляю себе рай так, как и все взрослые мужчины. Удобное кресло у камина. Трубка и стаканчик чего-нибудь покрепче.

— В раю никто никому не может сделать ничего плохого, — сказала Кэтрин.

— Никто никому, — подтвердил генерал.

— У тебя волос не упадет с головы.

— Да, да.

— А здесь, на Земле? — спросил Джек.

— Ну, по-разному бывает, — ответил Хаттон, который начал всерьез беспокоиться.

— Когда-то ты сказал, — напомнила Кэтрин: — «Наша жизнь — истинный ад».

— Я так сказал? — неискренне удивился генерал.

— Это еще что! Ты сказал, что всех вы не сможете отправить в рай, а те, которые останутся здесь, пожалеют, что когда-то родились. Мы ни о чем не хотим жалеть, — закончил вождь команчей и вынул из кармана онемевшего отца связку ключей. — Мы войдем в укрытие под деревянным домиком, — спокойно сообщил он. — Мы знаем пароль, открывающий бронированные двери. Ты разговариваешь во сне, Кэт подслушала. Мы записали на магнитофон твой голос, твои команды, когда ты учил нас обращаться с оружием. Несколько дней назад ты сказал: «Внимание! Подготовить пусковые установки!..» Мы приготовили наши луки, а ты и говоришь: «Запал!» Кэтрин спросила, с атомными ли боеголовками. Ты ответил: «Снять предохранители атомных боеголовок!» А потом стал считать: «Десять, девять, восемь, семь…»

— Вы спятили! — завыл Хаттон. — Немедленно развязать! Слышите? Рязвязать!

— Мы знаем пароль, который открывает другую дверь, подключает автоматические телефоны к шести твоим друзьям-генералам и подает сигнал тревоги, — продолжал Джек.

— Нет! Нет! — взвизгнул генерал. — Вы не имеете права этого делать! Это шутка, ну скажите, что это шутка…

— Нет, не шутка! Мы тоже хотим в рай! В раю лучше, чем здесь. Мы встретимся с тобой у камина. Мы боимся ада, ты даже не представляешь себе, как мы его боимся! Подай мне второе лассо, Кэт. И носовой платок. Надо заткнуть ему рот.

Генерал Хаттон лежал в палатке. Связали его крепко, со знанием дела. Индейцы хорошо овладели искусством связывания бледнолицых.

Джек открыл дверь в подземный туннель. Кэтрин несла магнитофон. Они шли молча, сосредоточенные и возбужденные.

Перед дверью, ведущей в пункт управления, сидел дежурный офицер. Он знал генеральских детей и рассмеялся, увидев на них индейский наряд.

— Большой вождь идет по тропе войны? — спросил он Джека.

— Телефон испортился, — ответил мальчик. — Ординарец пошел в столовую, поэтому отец прислал нас. Он хочет с вами поговорить. Мы встанем у двери и никого сюда не пустим. Хорошо?

Офицер махнул рукой.

— Присматривайте. Этой двери сам черт не откроет. Только ваш отец знает пароль. Ну, я пошел.

И он ушел. Они подождали, пока не умолкнет эхо шагов. Пароль был: «Седьмой день недели — понедельник». Джек забрался в кресло, прикрыл рот платком и произнес пароль по возможности низким голосом. Дверь тут же подалась. Вторую дверь открыли с такой же легкостью. Вошли в зал электронно-вычислительных машин. Загорелись лампы. Дети услышали голос: «Пароль».

— Начало тридцать второго июля, — сказал Джек.

Тогда противоположная стена раздвинулась, и они увидели пожилую женщину за небольшим столиком.

— Что вы здесь делаете? — изумленно крикнул Джек.

— Работаю. Я секретарша вашего отца. Вчера господин генерал был очень утомлен, и пока я просматривала секретные папки в соседней комнате, вышел, забыв обо мне. Я знала, что рано или поздно кто-нибудь сюда заглянет. Странно, что он позволил вам… — она замолчала.

Это была энергичная, деятельная женщина. Она заметила смущение детей, магнитофон в руках Кэтрин, ключи…

Воинственных индейцев заставили покинуть подземелье. Позже поговаривали, что генерал Лимерик Хаттон подал в отставку, да чего только люди не скажут!

Чеслав Хрущевский Барабара