Симптомы Бессмертия (СИ)

Следующие несколько часов занимался разрушением тренажеров. Боксерские мешки, груши, макивары — опробовал все. Поначалу осторожно, привыкая к новой неограниченной мощи. Постепенно увеличивал размах, амплитуду и скорость движений. Под конец решился опробовать удар в полную силу. Результат более чем впечатлил. Основная проблема оказалась в том, чтобы не покалечить ударную конечность. А о мощи удара беспокоиться не приходилось, от слова «совсем».

Время пролетело незаметно. Видимо, под действием фармы восприятие значительно изменилось. Все вокруг казались слегка замедленными. И, одновременно, собственное мироощущение ускорилось. События неслись вперед непрерывной чередой, пока обычные обыватели существовали где-то на фоне.

В путь отправились загодя. Из поместья выехала целая кавалькада машин. Охрана, слуги, сопровождающие. «Главный» автомобиль затерялся среди десятка точно таких же неотличимых машин.

Абсолютно бесстрастный шофер, с лицом, будто выкованным из камня.

Карл Дайсон, сидящий на пассажирском сиденье. В руках баюкает черный кейс. Превосходный костюм и невероятно яркий галстук делают его похожим на образец стиля для нуворишей. Выглядит невозмутимым, хоть пальцы и отбивают нервную дробь по ручке чемоданчика.

Я на заднем сиденье, прямиком за водителем. Единственный из всей компании, кто облачен не в официальную «тройку», а в некое подобие спортивного костюма. Он настолько обтягивающий, что порой кажусь себе голым. Зато, по уверениям того же Дайсона, специальная ткань обеспечивает дополнительную защиту от механических воздействий. Не броня, конечно, но в таких делах и лишний процентик может сыграть важную роль.

Рядом, на соседнем сиденье — Элли. Официальный брючный костюм смотрится на ней трогательно и важно. На лице девушки привычная бледность. В глазах — испуг и какая-то детская затравленность. Прическа, закрывающая пол-лица, колышется в такт движениям автомобиля. То и дело кидает на меня просительные взгляды. Как будто я могу что-то изменить.

Никогда раньше я не видел дуэльный полигон изнутри. А потому — глазел по сторонам, не скрывая любопытства. Снаружи комплекс больше всего напоминал обычный крытый стадион. Под крышей сходство еще больше усиливалось, с той лишь разницей, что громадное пространство оказалось поделено на несколько отдельных независимых частей. Каждый полигон вмещал в себя, собственно, дуэльную площадь, и целую плеяду обслуживающих помещений: комнаты наблюдателей, раздевалки, медицинский блок, столовую. Здесь, вроде бы, даже небольшая гостиница имелась. На случай, если кому-то приспичит подзадержаться.

Вереница машин разместилась на подземной парковке. Лифт вознес прибывших в просторный холл. Этим, впрочем, охрана вынуждена была ограничиться. Дальше проходить воспрещалось. Непосредственно в дуэльный полигон дозволялось войти только поединщику и его секундантам.

Дайсон уверенно проследовал сквозь хитросплетение коридоров, не выпуская заветный чемоданчик из рук. Мы с Элли шли следом, взявшись за руки, как маленькие детишки. Девушка выглядела подавленной, настроение явно не располагало к веселью. Мне же, напротив, жизнь казалось простой и ясной. Как там говорили в древнем Риме? Пришел, увидел, победил. Два пункта из трех уже выполнены, осталось дело за малым.

Непосредственно дуэльная площадь — круглый «корт» с твердым прорезиненным покрытием. О такое не запнешься, его не сломаешь, да и падать, при случае, не так больно. По периметру — специальные защищенные кабинки для секундантов. Подразумевается, что в момент схватки никто не может входить на арену, ровно как и покидать ее. Также запрещено подавать указания, подсказки или еще хоть каким-то явным образом влиять на ход поединка. Отношения выясняют двое, и их «диалогу» никто не должен мешать.

Нас ждали. Противники стояли в центре арены, перекидываясь ленивыми фразами. Дайсон, немедля прошел прямиком к ним. Я встал рядом, плечом к плечу. Элли предпочла остаться слегка позади, за нашими спинами.

Кристина выглядела божественно. Белый костюм обтянул идеальную фигуру, подчеркивая каждую деталь женственных форм. Безупречная прическа и макияж. Приветливое выражение на вечно-молодом личике.

Рядом с ней — давний знакомец. Человек в сером, которого, получается, не взял ни взрыв, ни три пули в брюхе. Весьма предсказуемо. Особый отдел, как же.

— Ричард Палмер, поединщик, — подтверждая мою мысль, представился долгоживущий, — Ну что, мистер Подольский, поквитаемся?

Он мерзопакостно ухмыльнулся, стараясь нагнать страху. Совершенно бесполезно. Учитывая количество фармы, бурлящей в моих венах, требовалось нечто гораздо большее, чтобы не то что запугать, хотя бы слегка задеть. Я чувствовал себя настолько непобедимым, что не допускал даже мысли о поражении.

— Как живот, мистер Палмер? Изжога не мучает? — вернул противнику усмешку.

Лонгер застыл и медленно переменился в лице. Напускная веселость сползла, оставляя после себя всегдашнюю озлобленность. Теперь, наконец, он стал похож сам на себя: жесткий, напряженный, готовый бить и кромсать. Со взглядом голодного хищника.