Симулякр

– Короче, по нашей части, можно считать, всё, – вступил в разговор второй: судя по всему, ассистент. Отдыхайте, уважаемый. Дальше товарищ Упырёв сообщит, когда, кто и чего.

Упырёв не появился и не сообщил. Вместо него, не дождавшись истечения обещанной пары недель, за меня принялся горловик. Сначала свозили на томографию гортани, затем ввели в искусственный сон, откатили в операционную и уже там он, мастер носа и горла, ковырялся в моей глотке, слой за слоем удаляя лишнюю ткань и меняя в нужную сторону анатомию голосовых связок. Заодно убрал и крохотный полипчик, неизвестно в какие времена вжившийся в горло. А когда я очнулся, бодро проинформировал:

– Если брали две октавы, уважаемый, теперь вам чётко гарантируется три. И повыше будет голосочек, повыше, так что не удивляйтесь, когда себя услышите. А так… попали с вами тють в тють, после полного восстановления ужасно довольны останетесь. И там, я уверен, тоже на нас не обидятся, – он многозначительно глянул в потолок, – глядишь, к праздникам двойной заказик огребём, с зефиром и копчушкой. – Горловик мечтательно вздохнул, но и добавил назидательно. – Ну и позаниматься придётся, конечно же, тут уж никуда. Дадим список дыхательных упражнений с перечнем по артикуляционной гимнастике. Дальше – по ситуации. Надо будет, переделаем в любую сторону, подрежем, укоротим. Импланты, если что, биополимерные имеются, самые современные, только-только свежая партия с ИзрАиля поступила – в инвалюте платим, вы не думайте.

Чувствовалось, ему хотелось поговорить, на любую тему. Вероятно, долгое пребывание на подземной службе делает встречу с каждым попавшим сюда с воли персонажем особенно желанной. Иначе, прощаясь со мной, этот в общем-то приятный на вид носоглоточный хирург не поинтересовался бы такой малостью как погода выше уровня земного нуля. А этот не выдержал, спросил-таки. А ещё, заметно понизив голос, промычал сквозь полусжатые губы. – Ну а вообще, чего там наверху – жизнь-то идёт или как?

Впрочем, вовремя спохватившись, он не стал ожидать реакции на свой мутный закидон и, впопыхах пожелав скорейшей поправки, покинул операционную. Я же так и не успел задать ему встречный вопрос, мучающий меня уже столько времени, начиная с того дня, когда меня, нетрезвого и печального, обнаружили уткнувшимся мордой в сугроб, без каких-либо чувств и единственной кроличьей шапки.

Из дневника Кирилла Владимировича Капутина, временного полковника вооружённых сил России.

После исторического выступления Мякишева народ словно обезумел: кто-то, давно ожидавший подобного сигнала и верного сильного слова, немедля двинул на улицу, ища любого выхода многолетне затаённой ненависти ко всем и вся, уж я-то знаю по долгу службы. Иные, из тех и других, но душевно управляемых, тоже сдвинулись с мёртвой точки, не усидели. В этом и был мой личный расчёт – именно так старался я собрать слова воззвания, именно в такую затейливую кучу, чтобы любым смыслам, вычитанным и выслушанным, нашлось место в сердце каждого более-менее неравнодушного человека, если он только не полный идиот. Остальные, равнодушные, меня не интересовали – с ними, как известно, история не делается. А так, коль вчитаешься без лишних премудростей да ощутишь силу Слова, то сыщешь для себя практически всё: сталинисты отзовутся на «Родину», «Победу» и «Враг не пройдёт». Законники – на Конституцию и бесправие. Интеллигенция – на силы зла против сил добра, и всё такое. Патриоты – на шанс снести бОшку проклятущим либерально ориентированным умникам. Националисты – те, не разбирая дороги, двинут за «Русь» и всё попутно русское. Отморозки и хулиганы – не пройдут мимо случая потолкаться и побузить, высвободить незаконно удерживаемую властью энергию протеста. Мужики – в поисках любой годной делу реализации способностей, бабы – в поиске мужиков. Всем, короче, по серьгам, но каждому – свои. Вопрос в том, как верней изловчиться, чтоб подмять народный выхлоп под себя.