Симулякры доктора Хьюго [СИ]

— Добрый день, — чуть ли не закричав от радости, принялся говорить мужчина, — мне очень нужно узнать одну вещь: на имя Хьюго вчера вызывали такси?

Секунды молчания буквально выводили его из себя. Старик поглядывал по сторонам, иногда косился на стоявшую неподалеку женщину, следившую за его действиями, прижавшись спиной к закрытой части оконного проема. Ему все время казалось, что его разыгрывают. Подлая шутка старых коллег, таким образом решивших окончательно добить его не марая руки в крови. Но нет, сейчас то он все докажет, он всем им расскажет как было на самом деле.

— Нет, простите, — спокойный голос вылетел из трубки.

— Что?

— Ни вчера, — продолжила говорить диспетчер. — Ни позавчера, ни два дня назад.

— Да вы с ума сошли! — закричал док. — Вы что, все сговорились против меня?

— Держите себя в руках, мужчина, разговор фиксируется.

Он хотел выкрикнуть что-то еще, но в трубке повисли гудки и женская ладонь соскользнула с кнопки сброса. Лена повернула к себе обезумевшего от всего происходящего доктора. Обняла, но по-дружески. Потом посмотрела прямо в глаза и попросила успокоиться.

— Сядь на кровать, Хью. Давай серьезно поговорим.

У него не было сил сопротивляться. Боль не дала ему этого сделать и тот оказался вынужден покорно проследовать за ведшей его под руку женщиной. Потом взгляд упал на смятую постель, перекрученное словно в мясорубке белье и кучу домашнего барахла, валявшего повсюду по комнате. Неприятный запах реактивов и давно не стиранного белья выветрился, но нос все еще ловил какие-то мельчайшие остатки вони, висевшей у самого потолка и въевшегося в мебель много дней назад.

— Я разговаривала с профессором Ивановым; сегодня утром, еще до появления основной коллегии мне удалось перекинуться с ним парой слов о твоей судьбе и он… он был готов идти тебе навстречу, несмотря даже на отрицательный вердикт психотерапевта. Это, конечно, наложит определенные ограничение на твою деятельность, но тебе будет дозволено посещать собрания Научной Коллегии в качестве приглашенного гостя.

— Это звучит как оскорбление, — он наклонился вперед и потер затылок. — Я отдал этому проекту все свои силы.

— И мне кажется напрасно…

Док подскочил с кровати, взорвавшись руганью, копившейся в нем все это время. Не смогла остановить лаже боль во лбу, резавшей так больно, что лицо покраснело от напряжения в попытке перекричать ее и на некоторое время забыть.

— Напрасно!? Ты вообще о чем?! Я совершил прорыв! Я сделал то, на что у других не хватило ни ума, ни храбрости. Я был первым! Слышишь, что я тебе говорю? Я первый!

Он попыталась его успокоить, но Хью был вне себя от ярости. Размахивая руками из стороны в сторону, он был готов на любые действия и Лена, опасаясь непроизвольного удара, отошла на несколько шагов в сторону.

— Ты ничего не знаешь! — продолжал кричать Хью во все горло. — Как ты можешь судить о таких вещах, если не видела того, что видел я. Они… они были там, понимаешь? Все, кто когда-то ушел, стояли прямо передо мной, разговаривали, улыбались, они были живые. Я смог воскресить их всех!

Хью смотрел на нее красными, налитыми кровью, глазами. Лена не стала испытывать судьбу и молча проследовала к выходу, забрав с собой лишь куртку, а пакетик с препаратами оставив на столе.

— С тобой что-то творится неладное, Хью. Тебе нужно пройти обследование.

Вместо ответа он лишь громко хлопнул дверью.

Боль в голове вновь дала о себе знать, но на этот раз слегка легче, чем было утром и уж совсем не так, как это было в миг, когда он проснулся и понял как не хочет жить. Препараты он перенес в специальный ящик, в котором хранил самые редкие и ценные реактивы с которыми проводил наиболее опасные опыты и боялся, что нагрянувшая неожиданное полиция могла все это конфисковать. А поводов было много. Несколько раз на него подавали жалобы за резкую вонь, распространявшуюся от рабочего стола во время экспериментов и даже один пожар, когда из-за внезапного возгорания огонь чуть было не уничтожил все его труды. Но если все это было оперативно замято — тогда он еще состоял в Научной Коллегии и многие его опасные выходки не имели широкой огласки, то после трагедии с семьей и последовавшего за этим обыска и разоблачения, подобные происшествия могли иметь далеко идущие последствия.

В полдень он вернулся к бару «Киммер». Темные переулок был холоден и безжизнен как и в тот раз, когда он явился судьба с мольбой о помощи. Солнце хоть и стояло в зените, но каким-то странным образом обходило это место и лучи будто бы обтекали чернеющие дома, приземляясь чуть дальше по улице, оставляя это место не освещенным двадцать четыре часа в сутки.