Симулякры доктора Хьюго [СИ]

Он вспомнил семью: жену, ребенка. Вспомнил те несколько счастливых месяцев, когда жизнь била через край и, казалось, ничто и никто не сможет нарушить это. Слезы потекли из его глаз — опять все по-старому. Он ничего не мог, не умел. Не понимал почему его исследования постоянно заходят в тупик.

— Я ведь однажды смог, — говорил Хью, лежа согнувшись и обхватив колени руками. — У меня ведь все тогда получилось. Почему я не могу повторить это вновь.

Женщины пели песни. Дурман опять наполнял это место и вскоре все вокруг покрылось туманом. Из него иногда выходили женщины, девушки. Он старался не смотреть на них, на то как манили они собой его в этот омут забвения, как пытались стащить с ложа, как касались молодыми телами его рук, шепча на ухо непонятные слова.

Все тщетно.

У него не было сил. Он хотел только одного — ответов. Хью знал, что только здесь он мог найти их, как когда-то это удалось и другим.

— Чего ты хочешь? — спросил Отец, опустившись рядом с ним. — У тебя и так все есть. Ты получил то, что хотел всю свою жизнь: славу, известность, почет и уважение в кругах.

— Мне нужна семья.

— Они мертвы.

— Ты можешь мне помочь.

Отец коснулся губами его шеи, поцеловал и сразу поднялся, схватив одну из женщин и впившись в ее губы так сильно, что через несколько секунд, издав последний вздох, погрузилась в забытье. Ее тело обмякло, стало падать на землю. Остальные женщины подхватили ее, подняли на руки и поднесли к нему, положив рядом с Хью на прекрасное ложе, недвусмысленно намекнув, что он волен делать с ней все, что захочет.

— Ты хочешь увидеть их? — спросил Отец.

— Да, — продолжал бормотать словно в полудреме старик. — Больше жизни.

— Не говори так. Жизнь — не разменная монета.

— Верни их мне.

— Я у тебя их и не забирал. Это сделали другие.

— Но ты ведь можешь с ними поговорить? Можешь убедить вернуть обратно?

Отец рассмеялся.

— Ты ведь ученый, Хью, тебе ли верить в чудеса.

— Значит я зря жду от тебя помощи.

Отец взмахнул рукой — все женщины замолчали. Песни умолкли в одно мгновение, воцарив могильную тишину во всем помещении.

— Я уже однажды помог тебе, Хью, но ты не внял моим предупреждениям. Ты стал алчным, скупым. Подобно туру с изогнутыми рогами ты упрямо шел в западню. И вот теперь ты лишился всего: жены, ребенка, таланта, загубленного страстями и желаниями заработать как можно больше денег, работы и уважения коллег. В один прекрасный день ты проснулся никем. Лишенный всего, что когда-то, казалось, должно было принадлежать тебе вечно. Почему ты считаешь, что я смогу все изменить? Прокрутить колесо судьбы в обратную сторону, отмотав столько времени назад, чтобы вновь допустил прежние ошибки.

— Я… нет, я все исправлю! Клянусь! У меня есть идеи, я знаю в чем ошибся! Расчеты… да, расчеты… мне удастся получить необходимое вещество. Нужно лишь… нужно лишь…

И тот он замялся. Мысли, бурлившие до этого момента в его мозгу пчелиным роем, в один миг разлетелись в стороны. Он забыл все: слова, детали, формулы и ингредиенты. Даже собственное имя на секунду вылетело из его головы.

Затем он заплакал, поняв, что все сильнее отдаляется от себя самого, теряет контроль над самым важным, что осталось у него после смерти родных: разумом. Память, как часть это великого и непознанного НЕЧТО, предавала его все чаще, истирая огромные пласты прошлого и заставляя думать о смерти. Он давно позабыл, когда в последний раз ходил к родителям на могилу, когда родился отец и сколько сейчас лет старшему брату Генри. Чего уже говорить о тех трех племянниках и дальних родственников, подсчитать количество которых он не смог бы, даже если бы захотел.

Отец приблизился к нему, обхватил руками и прижал к себе.

— Не плачь. Зачем горевать о том, что уже не вернуть.

— Но ты ведь можешь, — сквозь слезы прохрипел док. — Я знаю, ты можешь.

— Мой брат не одобрит этого. Он скверный малый и не любит, когда кто-то мешает ему, да и сестры…

Хью продолжал плакать.

— Впрочем, — устало выдохнув, продолжил Отец, — я подумаю над твоей просьбой. А сейчас отдохни. Они, — он указал на женщин, осторожно выглядывавших из-за его спины, — помогут тебе добраться до дома.

II

Он так и не вспомнил как выбрался из бара, каким чудом попал домой и как сумел войти внутрь, заметив, что ключей от квартиры нигде не было. Голова трещала по швам. Адская боль огнем выжигала все до самой корки. Хотелось кричать, биться о стену, чтобы разбить проклятую черепную коробку и избавить себя от мучений.

Солнце взошло и теперь комната, где он валялся до сего момента, одетый и обутый на растрепанной кровати, засверкала лучами, выгнав последние остатки мрака, принесенного им из бара прошлой ночью.

Зазвонил телефон.

Хью подошел к трубке, потирая взмокревший лоб и держа в одной руке шипевшую многочисленными пузырьками жидкость — спасительный эликсир, который тот хранил на черный день и который был способен привести в норму даже после самой страшной попойки.

— Да, — тяжело выдохнул док.

— Это Лена, Хью, ты не занят?