Символ и сознание

Теперь возвращаемся опять к одной из первоначальных характеристик структур сознания. Итак, какие-то факты мы можем рассматривать как структуры сознания, какие-то как разные структуры сознания, какие-то факты как относящиеся к структуре сознания, какие-то как не относящиеся к структуре сознания (если мы ставим вопрос в общей форме). Является ли этот факт этого рассмотрения сам структурой сознания или нет? По-видимому, мы можем иметь дело не только с разными структурами, но и с разными фактами сознания, разными в их отношении к структуре. О каком-то факте мы можем сказать, что это – структура сознания, о другом – что это не структура сознания, хотя последний в определенных прагматических ситуациях может фигурировать как структура сознания. Это именно то, что можно было бы назвать псевдоструктурой сознания. Здесь, как об этом уже говорилось вначале, невозможна теория, и мы не можем заранее предсказать структуру сознания, даже рассматривая при этом относительно большой текст. Мы можем этот текст определенным образом сегментировать, дробить, членить. И мы можем сказать, что текст этот поддается описанию на уровне структур сознания, или, что в нем поддается такому описанию и что нет.

Итак, не зная заранее всего, что относится к структуре сознания, мы договорились, что какие-то факты есть структуры сознания; или что некоторые факты мы можем представить себе в некоторых прагматических ситуациях играющими роль структур сознания. Скажем, относительно такого примера, как "человек смертей", мы предполагаем, что это – структура сознания. Но понятие "человек" не является структурой сознания по преимуществу; оно является фактом сознания, но оно не является фактом, который будет давать нам при многочисленном повторении во времени и пространстве основание считать себя одним и тем же, то есть считать себя структурой сознания. Мы его называем одним и тем же фактом сознания исключительно в силу одинаковости его лингвистической обозначенности (когда такие тексты оказываются в пределах одного и того же естественного языка). Таким образом, если мы говорим, что существует структура сознания в применении к "человеку" (в нашем примере), то имеем в виду, что человек является структурой сознания лишь как набор признаков или в содержаниях типа "человек смертен".

"Человек" может иметь отношение к структуре сознания, почему мы это и называем псевдоструктурой сознания. Возьмем, наконец, для примера третий факт сознания – "Я". Его еще труднее объективно квалифицировать с точки зрения сознания, ибо признаки "Я" относятся к совершенно другой плоскости, чем признаки "человека", не говоря уже о плоскости, в которой фигурирует структура "человек смертен".

"Человек" или "человек смертен" фигурируют на уровне структур сознания, а признаки "Я" фигурируют на уровне вторичных образований сознания, то есть тех, которые конструируются из материалов первичных структур сознания. И когда человек говорит: "мое Я этому чуждо", он использует некоторые псевдоструктуры сознания, потому что "Я" не существует как структура сознания, но соответствует определенному состоянию сознания. Напомним при этом, что состояние сознания не обязательно должно соответствовать структуре сознания. Оно может соответствовать псевдоструктуре сознания или не-структуре сознания, или факту сознания, или ничему. Но мы здесь условимся считать, что факты и структуры сознания не могут быть обратно соотнесены состояниям сознания. Даже если мы рассматриваем конструкцию "Я" как иллюзорную по отношению к материалу, заданному структурой сознания, то сама эта иллюзорная конструкция имплицирует определенное состояние сознания.

Мы договорились, что эмпирически найденный факт сознания мы в общем случае не можем однозначно соотносить со структурой сознания. Мы не можем также и само наше метарассуждение соотнести с определенной структурой сознания. Но каждый этап нашего метарассуждения является, с одной стороны, фактом сознания, а с другой, что особенно важно, – соответствует определенным состояниям сознания. Таким образом, становится возможным представление о своего рода обратной семиотической связи: структуры сознания, отсутствия структур или фактов сознания на данном этапе нашего метарассуждения могут полагаться знаками состояния сознания. Но не наоборот, мы не можем идти от состояния сознания к содержательности сознания. В этом смысле содержательность мы рассматриваем как постоянную возможность состояния сознания.

Мы можем представить себе и условную семиотическую классификацию сознания: что-то в сознании мы могли бы полагать знаком чего-то другого. В частности, внутри структуры сознания можно вычленить какой-то атомарный факт, который, будучи нами воспринят отдельно, будет фигурировать как знак этой структуры. Но и тут не будет однозначной связи.