Символические образы. Очерки по искусству Возрождения

Надпись над дверью комнаты: DISTAT ENIM QUAE SYDERA TE EXCIPIAT,[348] указывает, что олимпийской теме придан астрологический поворот. Исследование наиболее авторитетных в эпоху Возрождения астрологических текстов позволяет найти источник шестнадцати медальонов, расположенных под двенадцатью знаками зодиака. Они основаны на учении, развиваемом в пятой книге знаменитой «Астрономии» Манилия, которое приписывает влияние не только самим зодиакальным знакам, но и различным созвездиям, встающим вместе с этими знаками, или, точнее, созвездиями, которые астрологи выбирали (часто произвольно) к северу и к югу от тридцати градусов эклиптики, в которых находится сам знак.[349] Эпоха Возрождения знала это учение не только по поэме Манилия, но и по большому прозаическому справочнику судебной астрологии, составленному позднеантичным автором Фирмиком Матерном и озаглавленному Matheseos Libri VIII,[350] последняя книга которого содержит удобный каталог созвездий и влияния их на человеческую судьбу.

В большинстве отрывков, о которых пойдет речь, тексты Манилия и Фирмика настолько близки, что и не решить, какой из них избран для иллюстрации, но в двух или трех случаях Фирмик добавил собственное толкование, которое мы находим на стенах Салы деи Венти. Из этого ясно, что надо руководствоваться Фирмиком; впрочем, похоже, что временами автор программы обращался к более подробному описанию, оставленному поэтом эпохи Августа.[351]

В отличие от Манилия, Фирмик всегда обсуждает положение созвездия внутри отведенных знаку тридцати градусов и влияние планетных «лучей» на гороскопы тех, кто родился, когда над горизонтом появилась эта часть неба.

В четвертом градусе Овна… (с правой стороны) встает Корабль (Navis). Всякий, рожденный, когда восходит эта часть неба… будет кормчим, лоцманом или хозяином корабля, то есть будет стремиться провести свою жизнь в плаваниях по морю. (VIII, 6, I)

Если обратиться от этого описания к медальону под Овном, то можно испытать разочарование. Да, на заднем плане видны три корабля, но главной темы тест объяснить не может. По какой-то причине медальон иллюстрирует действие двух созвездий, не только Корабля, но и Дельфина.[352] К счастью, из всех шестнадцати медальонов только этот содержит такой «посторонний» элемент. Я вернусь к нему позже.

Описав судьбу родившихся под Орионом в десятом градусе и под Возничим в пятнадцатом градусе Овна, Фирмик продолжает:

В двенадцатом градусе Овна, с северной стороны, встает Козленок (Haedus) в Возничем. Родившиеся при восхождении этой звезды будут иметь внешность обманчивую, скрывающую истинный их характер. Вид у них будет суровый, струящиеся бороды и упрямые лбы, как у Катона. Но все это обман и притворство. По природе они моты и развратники, вечно обуреваемые низкими и чувственными страстями и снедаемые любовной жаждой. Они также начисто лишены добродетельных устремлений, трусливы, глупы, смертельно боятся военных опасностей. Часто они становятся жертвой своей порочной похоти и вынуждены бывают убить себя, погрязши в глупых любовных делах. Под этой же звездой рождаются пастухи, чьи дудочки производят нежный лад сельских напевов. (VIII, 6, 4)

Это отрывок проиллюстрирован в наклонном медальоне под Овном с его тремя играющими на дудочках пастухами — Джулио облагородил «развратность» влюбленных пар, изящно совместив элементы all’antica с современною пасторалью.[353]

Под Тельцом Фирмик упоминает только одно созвездие, Плеяды, которое встает в шестом его градусе. Однако, словно желая восполнить этот недостаток, он перечисляет, что будет с рожденными под отдельными звездами самого Тельца. Это один из тех отрывков, которым нет параллели у Манилия.