Символисты и другие. Статьи. Разыскания. Публикации

Как в ходе выявления компрометирующих фактов биографии будущего редактора-издателя «Нового Пути», так и при просмотре материалов, принятых для публикации в журнале, особого внимания удостоился Л. Н. Толстой: видимо, выход в свет любых корреспонденций, подписанных его именем, требовал дополнительного контроля со стороны надзорных инстанций и соответствующих согласований. 15 ноября 1902 г. Цензурный Комитет направил в Главное Управление по делам печати подборку «Письма гр. Л. Н. Толстого к М. А. Н.» (духовному писателю-публицисту Михаилу Александровичу Новоселову), подготовленную к публикации в № 1 «Нового Пути»; 18 ноября 1902 г. датировано заключение члена Совета С. – Петербургского Цензурного Комитета Н. И. Пантелеева относительно этих семи писем Толстого: «чего-либо особенно предосудительного в цензурном отношении в письмах найти нельзя»; 23 ноября Перцову направлена – явно в связи с прохождением того же материала – записка с просьбой пожаловать в Главное Управление по делам печати сегодня «от 3 1/2 до 4 1/2 ч. пополудни для необходимых объяснений»; и, наконец, 28 ноября была вынесена резолюция: препятствий к печатанию «Писем Толстого к М. А. Н.» не встречается.[926]

Достаточно курьезный характер (впрочем, при надлежащем усердии чреватый серьезными последствиями) имел еще один эпизод из истории «Нового Пути», в котором всплыло имя консервативного публициста И. И. Колышко, сыгравшего (согласно позднейшему признанию Перцова в письме к Д. Е. Максимову от 12 января 1929 г.) «решающую роль в разрешении “Нового Пути”, благодаря своему влиянию на кн. Мещерского (а хлопотал ради Мережковских)».[927] В февральском номере «Нового Пути» за 1903 г. в рубрике «Политическая хроника» была напечатана пространная корреспонденция «Наши задачи в Сибири», подписанная криптонимом И. С. (по старой орфографии: I. C.) и раскрывающая перспективы колонизации и государственного освоения сибирских пространств.[928] В запросе Министерства финансов в Главное Управление по делам печати (21 февраля 1903 г.), сообщалось, что эта корреспонденция представляла собой «почти дословное заимствование из доклада министра финансов по поездке его на Дальний Восток», и следовала просьба выяснить, кем представлена в редакцию статья и кто ее автор.[929] Перцов направил по инстанции следующее письмо: