Читаем Символизм сказок и мифов народов мира полностью

«Отец – Утренняя Звезда, Дед – Солнце и бабушка – Луна приняли Пойа в своем доме. Солнце научил Пойа тайнам великого волшебства и великим истинам. Дед объяснил ему, что люди терпят страдания из-за непослушания Перышка. Солнце передал весть народу: если они будут воздавать почести ему, хотя бы раз в год исполняя Танец Солнца, то все больные будут исцелены. Пойа быстро выучил Танец Солнца. Солнце и Луна дали Пойа волшебную флейту, звуки которой могли очаровать любую женщину и внушить ей любовь. Но из-за проступка матери Пойа должен был вернуться на Землю; он спустился вниз по Млечному Пути.

Когда Пойа вернулся к народу блэкфутов, все воздали ему великие почести. Он научил индейцев мудрости, которую поведал ему Солнце, научил их танцевать Танец Солнца, с помощью которого можно было исцелить больных. За великие подвиги Солнце и Луна позволили ему с его молодой женой (той самой дочерью вождя, которая когда-то отвергла его) вернуться в Небесную Страну и остаться там жить навеки. Пойа стал звездой, которая поднимается вместе с Утренней звездой».

Пойа-разум обретает в сфере сакрального мира мудрость, знания и с их помощью организует все сферы сознания, восстанавливает гармонию между сферой эмоций и ментальной сферой, внося в них законы, соблюдая которые (исполняя Танец Солнца – танец, ведущий чувства и мысли к соединению с истиной) человек способен освободиться от болезней – следствия нарушения гармонии и обрести счастье.

Танец Солнца считался священным ритуалом индейцев Великих Равнин, продолжавшимся несколько дней.

«При Танце Солнца возносилась коллективная молитва племени. Считалось, что исполнение Пляски Солнца приносит обновление миру: небу, земле и всему живому на ней, а также принесет благословление племени в будущих битвах. Для этой пляски возводилось особое сооружение из столбов. В качестве центрального столба часто использовали одиноко растущее дерево, которое соединяли с врытыми в землю вокруг него столбами поменьше. Этот круг с осью посередине был образом вселенной. Участники обряда в ритуальной раскраске и специальных костюмах в течение 4 дней без пищи и питья непрерывно пели и плясали вокруг этого столба, не сводя глаз с неба и исступленно моля Великого Духа о помощи и защите всего племени. Самые мужественные приносили при этом особый обет, добровольно подвергая себя мучительным пыткам» (Юрий Котенко. «Индейцы Великих равнин»).

«Центром ритуального действа был шест из тополя, к вершине его привязывалась охапка ивовых прутьев. Центральный шест (из тополя) выполнял функции связующего звена между людьми и сверхъестественными существами небесного, Верхнего Мира… Основанием для выделения особой роли тополя в Танце Солнца могло послужить и то, что естественным качеством тополя является быстрый рост. Связка ивовых прутьев символизировала гнездо так называемой Птицы Грома – мифологического персонажа, обладающего сверхъестественными силами, опасными для человека, а связка ивовых прутьев, помещенная на верхушке центрального шеста, в этом случае выполняла магическую роль оберега… У черноногих танец и церемония соединялись с лекарским магическим обрядом-обетом, который устраивали родственники больного… у канадских дакота… танец могли устраивать отдельные лица, и мужчины и женщины, которым в видении являлись сверхъестественные существа, так называемые Громы. Целью обряда было получение видения, с помощью которого индейцы рассчитывали получить желаемое (вылечить больного, разузнать о планах вражеских военных отрядов и пр.). Танец Солнца у канадских дакота длился необычайно долго, иногда несколько суток без перерыва. Танцор впадал в транс, во время которого и общался с духами…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология