Символы славянского язычества

Сравнительно-историческое рассмотрение славянобалканского обрядового комплекса приводит к заключению о том, что в основе его структуры, образной системы и знакового оформления лежат трансформированные формы протославянского ритуала проводов легатов в обожествленный Космос, претворенные в знаковые и символические разновидности в традиционной календарной и свадебной обрядности, и перенесение (в переосмысленных и трансформированных вариациях) ритуальных действ при проводах посланцев к праотцам на похороны покойников и поминальные действа. И если в погребальной обрядности мы сталкиваемся с механистическим в известной мере перенесением прощальных действ оргиастического характера в сочетании с почестями, выражающимися в словесно-песенном восславлении, разного рода драматизированно-игровых и спортивно-состязательных формах, а также действах пиршественного характера, то в календарной обрядности, в свадебной же в особенности, рудименты языческого ритуала на протяжении длительнейшей его истории проходили по разным линиям. Основное функциональное содержание его находится под таким многослойным покровом позднейших переосмыслений и напластований, что понять сущность трансформированных форм языческого ритуала можно лишь посредством многоступенчатого сравнительно-исторического анализа. При вариативности в формах и приемах трансформации его на протяжении истории традиции разных этнических и локальных образований наблюдается общность основной тенденции: по мере утраты первоначальной идейной сущности, переосмысления ее и трансформации явления в знаковые и символические формы возрастает роль драматизированно-игровых действ, преобладающих над ритуальным началом.

Все это вносит существенные коррективы в выводы Дж. Фрэзера о культе умирающего и воскресающего божества растительности как основе календарных ритуалов с мотивами смерти. Как показывает анализ «Золотой ветви», в трактовке этих явлений Фрэзер исходит из поздних, трансформированных и деградировавших форм ритуальных действ, принимая их за исконные, подобно многим его предшественникам и последователям, в трактовке ритуалов «пеперуда — додола — Герман», или соотношения игрищ в «умруна» с похоронными играми-действами. Ритуал в святилище Дианы возле озера Неми, ставший отправной точкой для всеобъемлющего исследования Фрэзера, — безусловно, очень древний по происхождению, но та форма его, какой она предстает из привлеченных Фрэзером античных источников, уже сравнительно поздняя, претерпевшая ряд трансформаций.

Древний италийский обычай замещения жреца в святилище Дианы в Арицийском лесу, согласно которому претендент на жреческий пост должен был победить своего предшественника, никогда не расстававшегося с копьем, в смертельном поединке, Фрэзер возводит к умирающим и воскресающим богам Древнего Востока — Осирису, Аттису, Таммузу и другим, трактуя их как богов растительности. Однако нельзя не принять во внимание доказанную еще египтологом Аланом Гардинером (1879–1963) несостоятельность основного положения Фрэзера: «Осирис — прежде всего бог растительности». О том же пишет и отечественный египтолог М. А. Коростовцев: «„Воскрешение“ Осириса весьма условно. Он не возвращается к земной жизни… становится царем в потустороннем мире… Поэтому называть Осириса „умирающим и воскресающим“ богом более чем неточно. Аспект Осириса как бога растительности проявляется в его культе и мистериях значительно позднее, в основном, в греко-римское время».

Истоки традиции ритуального отправления царей-жрецов в потусторонний мир, составляющей основной предмет исследования в «Золотой ветви», восходят к ритуалу проводов легатов в обожествленный Космос. По мере утраты первоначального функционального назначения древняя традиция предания смерти при признаках старения со временем утрачивает всеобщий характер. В переосмысленном виде она сохранялась в отношении владык, наделенных и жреческими функциями. Прежнее осмысление легатов как представителей общины, достойных предстать перед богами и обожествленными предками в качестве вестников о насущных нуждах, переходит на царей-жрецов в трансформированной форме. Поскольку они воспринимались как наделенные сверхъестественными способностями управлять силами природы и действиями людей на благо вверенного им социального образования, благополучие его представлялось зависимым от их физического и духовного могущества. Отсюда настоятельное стремление к замене их более могущественной личностью при малейших признаках физической и духовной слабости. Замена эта приобретала разные формы — смертельного поединка с претендентом, внезапного нападения, добровольного оставления земного царства, обставленного соответствующими ритуальными нормами, и т. п.