Символы власти и борьба за власть: к изучению политической культуры российской революции 1917 года

Практически во всех песнях революционного подполья встречаются одни и те же смысловые блоки, «Рабочая марсельеза», например, в этом отношении ничем не отличается от «Интернационала». В первую очередь это — противопоставление настоящего и будущего. Настоящее — это «старый мир» («Рабочая марсельеза»), «мир насилья» и «вечного горя», это «тюрьма» и «неволя». Соответственно, атрибуты настоящего — «оковы» и «рабские путы», «ярмо» и «пытки». Другая черта настоящего — «бездушный гнет»: это мир «слез» и «тяжелого труда». «Голодуха», «нищета», «иго проклятой нужды» царят в этом проклятом мире.

Мрачное настоящее революционных песен («мрак», «сумрак ночи», «позора тьма», «черные дни») сравнивается также со старостью («дряхлый мир»), с «ужаснейшим сном» и даже с «постылой могилой». «Царские чертоги» и «золотые короны» — другие символы настоящего — своим зловещим блеском лишь оттеняют этот невыносимый мрак.

Гнету и насилию, нищете и мраку настоящего противостоит будущее, «вольное царство святого труда» («Рабочая марсельеза») — «Новый мир», «Новая жизнь грядущего»:

Дней без слез и без страданий,
Без господ и без рабов,
Дней, когда взамен терзаний
Будет братство и любовь.

(«Знамя красное уж вьется»).

Будущее — это «лучший мир», «царство свободы» и «братской любви». Это время окончательной победы добра и правды, «Рабочая марсельеза» утверждала и обещала: «Сгинет зло, сгинет ложь навсегда». Грядущее — это своеобразный конец истории, означающий наступление «свободы вечной» («Пролетарская марсельеза»). Символы будущего светлы и ярки — это «заря» и «солнце», «свет» и «день».

Прорыв из мрачного настоящего в светлое будущее может и должен быть осуществлен в результате грандиозной окончательной битвы — «последней борьбы» («Рабочая марсельеза»). Неминуем «смертный», «роковой», «последний и решительный бой». Великая последняя битва нередко сравнивается с «неумолимым грозным судом» («Красное знамя»). Это «час искупления», «мгновение мести и суда», время «мести народной». Именно на подготовку такой битвы ориентировала свою аудиторию пропаганда всех социалистических партий, распространявших свои политические символы. Брошюра, изданная в 1917 г. военной организацией партии социалистов-революционеров, гласила: «Схватка между истиной и светом — с одной стороны, и мраком и произволом — с другой, была неизбежна»[1040]. Великая грядущая битва за будущее освящается и романтизируется.

В результате последней битвы будет окончательно подавлен могущественный Враг (образ Врага присутствует во всех революционных песнях). Враг — это представитель сил тьмы — «слуги тьмы» («Красное знамя»), «темные силы» («Варшавянка»). В революционной социалистической символике присутствуют в скрытой форме религиозные образы, это было особенно важно в условиях Российской революции 1917 г., когда политическое сознание и сознание религиозное переплетались.

К числу врагов относятся в первую очередь «начальство» и «власти». Так, «Рабочая марсельеза» в качестве главного врага называет «царя-вампира». Другие революционные песни также призывают к беспощадной борьбе с «властелинами», «тиранами», «самодержавием», «злым вампиром», «царями-плутократами», «самодержцем-царем», «мертвящим царизмом», «царем-батюшкой», «начальством», «слепыми вождями», «ничтожным тираном».

Среди врагов упоминаются и агенты власти — полиция, жандармы, земские начальники, «бюрократы», «судьи-палачи». В отдельных песнях среди врагов, преграждающих путь в светлое будущее, упоминаются и священники, «попы». Однако очень часто к Врагам относят и представителей социальных верхов. Так, «Рабочая марсельеза» упоминает «богачей», «кулаков», «богатых». В других песнях враги — «господа», «фабриканты-купцы», «хозяин таровой». В некоторых же песнях в роли врага выступает «буржуазия», «власть капитала», «буржуй» («Пролетарская марсельеза», «Красное знамя — песнь народовольцев»). Составители песенника, специально изданного Московским советом рабочих депутатов к 1 мая для солдат, имели все основания утверждать: «Победно звучат пролетарские песни в день 1-го мая, наводя страх на весь буржуазный мир»[1041].

Этический и эстетический образ врага ужасен, он отвратителен внешне и абсолютно аморален. В мире символов революционного подполья место «врагам народа» отведено в ужасном бестиарии, заполненном кровожадными и опасными хищниками. «Рабочая марсельеза» призывает к борьбе со «злодеями», «собаками», «жадной сворой», с жиреющими «обжорами», продающими совесть и честь. Другие песни также призывают к последней и решительной битве с «паразитами трудящихся масс», со «сворой псов и палачей», с «супостатами», «наглецами», «пауками», «кровопийцами», «мошенниками», с «сытой сволочью»: