Син'Дорай

Робость и пугливость после чудесного избавления от пытки длинною в вечность и не менее чудесного возвращения к жизни, безусловно, понятны и не могут осуждаться, тем более что и само мучительное существование в одиночной камере собственного тела на протяжении двух тысячелетий способно сломать и самых яростных гордецов, но, пусть мне и нравилась её зажатость, надо было ей уже потихоньку вылезать из скорлупы. Лидер рейнджеров не может быть застенчивой и неуверенной в себе девчонкой, а уж Тёмная Охотница такой не может быть и вовсе. Мне нужен волевой и самостоятельный подчинённый, и если для его получения мне требуется растормошить милую эльфиечку похабными намёками и шуточками, да ради Элуны! Злость — это первейший шаг в вытаскивании своей личности из апатии, ошеломления и прочих ментальных неудобств, вот пусть и злится на мою бестактность, пока в себя не придёт.

– Чувствуешь какой-то дискомфорт? – ухмыляюсь, демонстрируя, что хоть и понял намёк, но пока не вижу причин ему следовать.

– Я... – лучница покосилась на меня, увидела наглую улыбку и нахмурилась сильнее, ещё и поджимая губы. – Скажите, принц Эстос, это правда, что, поднимая из мёртвых таких, как я, можно сделать так, что они будут абсолютно верны и послушны? Членам Совета вы говорили, что такой вариант вполне возможен, да и на себе я ощущала очень похожее, когда была под властью Тортелдрина.

– Да, такое можно сделать, и, в известной степени, это причина развития всей школы некромантии.

– А меня вы воскрешали каким способом?

– Тебя я воскрешал, желая вернуть личность в максимально полном и неповреждённом виде, а не создать послушного раба. Впрочем, не буду врать и недоговаривать: я могу заставить тебя подчиняться любым своим приказам в любой момент времени.

– И... вы так спокойно в этом признаётесь? – ошарашенно выпучила алые глаза Тёмная Охотница.

– А почему я должен тебе врать? – вскидываю бровь. – Ты всё-таки мой сородич, а не какой-нибудь плешивый гнолл, и мы с тобой на одной стороне, что бы ты себе сейчас не воображала. Я не стал ломать твою личность, дабы ты очнулась уже готовой лизать мне пятки, не собираюсь я делать этого и впредь. Просто я — параноик и поднимать высшую нежить, в потенциале сопоставимую силой со старшим офицером Пылающего Легиона, вообще без всякой страховки не могу физически. Делай я такие глупости — давно был бы мёртв. Ну и, объективно говоря, я практически любого обитателя этого мира могу заставить выполнять любые свои приказы, так что хочешь верь, хочешь не верь, но ты в этом отношении ничем не отличаешься от остальных жителей Элдре'Таласа. Ведь по-настоящему важно не то, что разумный может сделать, а то, что он делает.

– Простите, принц Эcтос, но это слишком хорошо, чтобы так просто поверить, – опустила глаза к полу Иллиана.

– Очень многие вещи слишком хороши, чтобы в них так просто верить, но всё же они именно такие, какие есть, – спокойно возражаю девушке. – Мать любит и оберегает своего ребёнка бескорыстно, не планируя его обмануть и использовать. Воины жертвуют собой, защищая мирных жителей от врага, потому, что им велит это Долг, а не корыстные интересы. И даже ты отказалась повиноваться Тортелдрину не ради набивания себе цены и уж точно не ради нынешней силы. Есть просто сердца, и есть среди них те, что бьются ради своего народа. Если ты мне не веришь — стань стражем, который будет следить за мной, если хочешь помочь — стань совестью, что не даст оступиться, а дальше время всё расставит по своим местам. Время и конкретные дела. Сама сделай для себя этот выбор — я не буду принуждать. Всё, чего я от тебя прошу — это быть честной. Со мной... и, прежде всего, с собой. Согласна ли ты на эти условия, Иллиана Воронья Ольха?

– Да... мой Принц, – ответила Тёмная Охотница, впившись в меня мрачным прищуром пылающих рубиновой дымкой глаз, однако впервые обратившись ко мне "мой" принц...

Глава 7

Полтора года спустя.

– …твоим именем, своей силой заклинаю, приди, Иллидан Ярость Бури! – тринадцать кристаллов, в каждом из которых заключалась сила, поглощённая из девяти Стражей Рока, разлетелись в пыль. Мощь, способная обратить в прах город, повинуясь моей воле, ударила в подготовленную Печать Призыва, так, что вокруг неё, подобно кругам на воде, разошлись волны силы. Пространство, Время и стены древней тюрьмы великого эльфа расползались, не в силах противостоять Зову, что мог бы призвать и Архимонда, именно так было в плане, но… Ничего не произошло. Вся сила, тщательно собираемая последние три месяца, рухнула в никуда. Сложный геометрический узор, с таким тщанием мной подготавливаемый, превратился в бесполезную мазню… и, к моему великому сожалению и ярости, это было единственным результатом. Тюрьма Иллидана оказалась куда крепче, чем я думал изначально.