Синай и Палестина. Из путевых заметок 1865 года

Итальянец провел меня чрез небольшой двор в амбар, заваленный углем и хворостом. Амбар был со сводом и довольно обширен, так что в нем уже нашли себе помещение четверо странников из числа тех, которых я встретил на Иордане. Тут были – поляк, хорошо говоривший по-русски, чистенько одетый, сравнительно с своими товарищами и, кажется, не привыкший быть в кругу таких оборванцев, какими представлялись баварец-капуцин, сапожник из Аугсбурга и тот немец, который сопутствовал нам пешком от Иерусалима до Иерихона. Они спали на разостланных на полу тюфяках. Хозяин разбудил их, прося потесниться, чтобы дать место вновь прибывшим. Бедные странники, заснувшие было с усталости после дневного перехода тяжелым сном, сидели на своих тюфяках, моргая заспанными глазами, почесываясь и, видимо, не понимая, чего от них хотят. Когда хозяин снова пришел, притащив для меня тюфяк, и увидел, что они не трогаются с места, а один даже снова свалился на дорожный мешок и мертвецки заснул, то без церемонии прикрикнул на них и растолкал спавшего немца. Как мне ни жаль их было, но я сам так устал и проголодался, что нашел меру хозяина единственно возможной в данных обстоятельствах.

Скоро я с наслаждением бросил сапоги, и, заняв место на моем тюфяке, выпил из походного запаса стакан иерусалимского вина, и предложил его также лежавшему возле меня капуцину, с ожесточением набивавшему нос табаком с той самой поры, как ему пришлось переместиться. «Бог благословит вас, добрая душа!» – отвечал он, принимая стакан, потом с наслаждением процедив сквозь зубы вино, крякнул и сказал: «Очень, очень благодарю вас, добрый человек! Мы сегодня сделали большой переход и ужасно устали; это вино подкрепило мои силы». Немец опять уже спал как убитый, но остальные двое странников, сидя на тюфяках, смотрели на наши приготовления к ужину. Я предложил им также вина и закусить со мною чем Бог послал. Они с признательностью приняли мое предложение. Несмотря на крайнюю усталость, они, кажется, еще более того были голодны. Тут у нас начались общие хлопоты с варкой кофе, с вытаскиванием разных припасов и т. д. Заснули мы все самыми близкими приятелями под щедрые благословения капуцина. На другое утро странники ранее меня отправились в дальнейший путь, ибо я замешкался в ожидании присылки от местного паши нового конвойного.

Дженин – древний эн-Ганим («садовый фонтан») – город Иссахарова колена, принадлежавший левитам (Нав. 19, 21; 21, 29), разбросан на холме, замыкающем вход в Ездрелонскую долину, посреди рожковых деревьев, смоковниц, олив, громадных кактусов и пальм. С домовых террас видны вся Ездрелонская долина, Кармель, Фавор и снежные вершины Большого Гермона. Местность необыкновенно красивая. Жителей в Дженине две-три тысячи, между которыми живут несколько христианских семейств.

Выехав в семь часов утра из Дженина, я вскоре догнал пилигримов, с которыми провел прошедшую ночь. Они пели молитвы, разносившиеся далеко по обширной и красивой Ездрелонской долине. После купанья в Мертвом море у меня появились нарывы, которые были для меня тем мучительнее, что мне пришлось путешествовать с ними верхом. На этот раз они особенно меня беспокоили, ибо время стояло невыносимо жаркое.

Через два с половиной часа доехал я до возвышения, на котором стоит деревушка Зараин – это древний Иезраель, столица Ахава и Иезавели, место побиения камнями Навуфея, отказавшего уступить принадлежавший ему виноградник царице, а впоследствии также место смерти Иорама и самой Иезавели (4 Цар. 9, 16–37). Вид на окрестности с холма весьма красивый и обширный. По всей вершине холма, и даже между домами деревушки, валялись сотни раздутых трупов павшего рогатого скота, заражавшие собою воздух. Запах, ими распространяемый, был невыносим; при всей нашей поспешности мы едва не задохлись, проезжая между ними. Можно ли удивляться, видя пример подобной беспечности жителей, тому, что так легко и часто возникают на Востоке эпидемии, губящие множество народа!..

Спустившись с холма, мы чрез полчаса достигли колодезя Аин-Джалуд. Поблизости этого места были два памятные в истории евреев сражения: одно из них имело результатом победу Гедеона над мадианитянами (Суд. 7), другое – победу филистимлян над Саулом и Ионафаном (1 Цар. 3 1). Спустя час мы доехали отсюда до Сулима, древнего Сунама, – города колена Иссахарова (Нав. 19, 18), где стояли станом филистимляне перед сражением при Гельбое (1 Цар. 28, 4). Отсюда была родом наложница Давида Ависага, знаменитая красавица, по выражению Писания, «гревшая Давида в старости» (3 Цар. 1, 23). Здесь был принят вдовою пророк Елисей, воскресивший впоследствии сына этой гостеприимной сунамитянки (4 Цар. 4, 8–37).