Sincerely, me (СИ)

Ноги проваливаются в снегу, кончики пальцев замерзают, превращаясь в лёд. Слезы на щеках затвердевают, заставляя меня чувствовать себя более неудобно. Лёгкое жжение. Скоро Рождество, а настроения и нет вовсе.

— Я не вижу смысла говорить об этом с тобой сейчас, ведь ничего толком не изменится, — он смотрит на меня, не отводя взгляда. — Нет у меня больше сил, нет, понимаешь? Я так устала, что готова просто сесть здесь и никуда не ходить, зарыться в ледяной плед и медленно таять.

Томас пристально наблюдал за мной, словно пытаясь понять смысл моих слов, но, к счастью, парень не сможет понять ни доли из сказанного мной. Он просто напросто неосведомлён, и слава богу!

— Белла…

— Томас, я устала. Просто устала. — вздыхаю, опуская руки.

Мне кажется, что это последняя нота, такое чувство, словно вот сейчас я упаду замертво и больше не встану. Что именно в эту секунду всё закончится, и жить станет проще, что я смогу дышать. Я словно в закупоренной бутылке и не могу выбраться, стучу, кричу не своим голосом, но никто не ведёт и ухом! Люди живут себе спокойно, пока некоторые готовы разбиться о скалы.

— Во мне таится какая-то борьба с собой, метель, с которой я все никак не могу совладать… и я не знаю, что мне делать, — вздыхаю я, стирая ледяные слёзы с щёк, царапая кожу замерзшими пальцами. — Я отчаянно ищу помощь, но, в конце-концов, всегда прихожу к выводу, что помочь всегда можем только мы сами.

Очередной порыв ветра сбивает меня с ног, от чего я, пошатнувшись, падаю на землю, ударяясь коленками о твёрдый бетон. Тихий писк вылетает из меня, когда я руками упираюсь о бордюр, позволяя рукам окунуться в ванну снега. Это падение было отправной точкой, я ложусь на снег, закрывая глаза. Голова раскалывается, сейчас точно момент смерти.

«Момент, чтобы забыть всё и начать умирать по-настоящему» — подумала я, истерично посмеиваясь. Без понятия, что сейчас думает обо мне Томас. Старшая сестра валяется на снегу после продолжительной истерики и истерически смеётся. Меня бы в психушку.

Не думала я, что у меня есть люди, способные поддержать. В моих глазах Томас, Камилла и мама не были супергероями, готовыми помочь мне. Моя философия беспрекословно действовала, поэтому, когда все трое затащили меня в дом, обработали рану и усадили на диван для расспросов, я негативно замахала головой, негодуя:

— Я не буду вам ничего рассказывать! Вы что?

Камилла недовольно смерила меня взглядом, закатывая глаза пятый раз за последние тридцать минут. Мама оглядела нас обеих, подозревая что-то неладное, но на удивление промолчала.

— У неё какая-то бешеная истерика началась, — защебетал Томас, накрывая меня пледом. — Я её еле до машины дотащил.

— Я сама шла, — подмечаю я, хотя, если честно, ничего не помню.

— Ага, особенно, когда валялась на бордюре, — недовольно смотрю на него, тяжело вздыхая. — Белла, мы хотим помочь.

— Мне не нужно помогать! Я сама справлюсь.

— Белла, по-моему, сейчас поддержка тебе необходима, — пожимает плечами Камилла, обнимая меня. Лёгкую нервозность как рукой сняло.

— Ты всегда можешь поделиться, когда будешь готова, — присоединяется Томи, подползая к нам, чтобы обнять.

Я вдыхаю приятный аромат волос брата, и что-то тёплое поселяется во мне от мысли, что мои близкие рядом, они любят меня.

«Я им нужна. И я не кукла, Гарри».

— А я была бы крайне признательна, если бы ты рассказала всё сейчас! — резко вставляет мать. Мы переводим на неё взгляд, и она неожиданно для всех заливается смехом.

— Ну, мам! — шепчу я, смеясь.

— Мы любим тебя, Изи, — шепчет Камилла, оставляя лёгкий поцелуй на моей щеке.

— И всегда будем рядом. — подытоживает Томи, позволяя мне раствориться в уютной атмосфере дома.

Кажется, всё складывается как нельзя лучше. Денег нет, квартиру в Бостоне я оплатить не могу, а это значит, что мне и возвращаться необязательно. Жизнь может идти своим чередом и в Шеффилде, почему бы и нет? А после окончания одиннадцатого класса я смогу смело подавать документы в вузы Лондона и жить с тётей.

Не могу пока мыслить наперёд, ведь сейчас лишь декабрь, и я буквально погрязла в нем. Но смотреть вперёд и думать завтрашним днём – отличная альтернатива депрессии, в которую я медленно, но верно вхожу. Люди рядом и этот чудный уют, что они создают — это всё, что мне нужно. Поддержка всегда рядом, нужно лишь позволить ближним её разделить. И, по-моему, я готова её принять. Мне нужна помощь.

Все уходят спать, а я задерживаюсь в зале, чтобы убрать грязную посуду со стола. Размеренной походкой, напевая песню, я стала убираться. Мне не хватало этого — уборки после ужина, когда довольные лица уже умчались укладываться, а я, как истинная хозяйка, прибираю остатки счастья. Не скажу, что любила делать это, когда жила с семьей, но всё же уборка всегда приносила мне успокаивающий эффект, именно, когда делала это я одна… но сегодня кажется на тот случай.