Sincerely, me (СИ)

Добежав до метро, я лишь вдохнула, ожидая долгой и мучительной поездки до нужного адреса, что Мэдисон вручила мне. Несмотря на её доброту, мне казалось, что все это обман. В глубине души я понимала, что не может все быть настолько просто! Мэдисон не могла просто взять и выпустить меня, ведь она работает на Зейна. Я боялась, что моим легкомыслием снова воспользовались и подставили. Я приеду в нужное место, там меня снова свяжут и тогда уж точно отправят в Канаду к тому ужасному мужчине-грешнику, что купил чью-то жизнь.

На улице чертовски холодно, поэтому я даже радуюсь, что приземляюсь на горячее сиденье в поезде. Вокруг много людей, что громко говорят по телефонам, едят на ходу, дописывают договоры. Это кажется безумным, потому что абсолютно все заняты чем-то очень важным для каждого из них. Чем-то обыденным, чем-то, что они привыкли делать! Не то, что я. Мне осточертела моя жизнь до такой степени, что я готова сдаться, просто оставшись сидеть здесь. Во мне нет того закала, вроде: «Надо идти до конца!». И мне стыдно за это.

Но я все же поднимаю свою задницу, когда мы подъезжаем к нужной мне станции. Я укрываю себя руками и выбегаю на улицу, когда меня накрывает снег. Дневное солнце скрылось за тучами, оставляя неприятный осадок серого в отражении луж. Бегу к светофору, ощущая, как пальцы ног и рук мгновенно леденеют. Конечно, зимой в одних штанах и майке! Кто не замёрзнет?

Когда я подбегаю к нужному дому, то удивляюсь, что ребята выбрали убежище в центре города. Это немного странно, ведь сложнее их было бы найти за городом. Мысли снова наводят меня, что Мэдисон меня подставила, и моя жизнь сломается, как только я пересеку эту дверь. Но я набираю в груди воздуха и стучу.

Тишина.

Ещё раз стучу.

Снова тишина.

Меня начинает трясти от холода, тогда я заглядываю в зрачок, но ничего не могу рассмотреть. Во мне начинает гореть желание поскорее убежать. Это я и делаю, спускаясь по лестнице, чтобы вернуться на более заселенную улицу, где мне смогут помочь. Но как только я ступаю на первую ступеньку, то сзади слышится до боли знакомый голос с присущим ему ирландским акцентом:

— Изабелла?! — я оборачиваюсь и замечаю светлые локоны в проеме двери. Мои глаза загораются, когда я замечаю знакомого мне человека.

— С тобой Зейн? — спрашиваю я шёпотом, готовая рвануть по лестнице вниз.

Найл отрицательно качает головой перед тем, как открыть дверь мне, он осматривается по сторонам. Затем кивает, приглашая внутрь. Я забегаю пулей, дрожа как осиновый лист.

— Ты вся продрогла, — говорит Найл, накрывая меня пледом. Я благодарю его, укутываясь в ткань. — Идём за мной.

Я ступаю на деревянный паркет, что скрипит при малейшем движении. Прохожу сквозь длинный коридор со старыми картинами, что висят на несвежих обоях. Им словно сто лет. В доме пахнет чем-то ужасно старым, половики древние, двери еле держатся на петлях. Наверное, это их тайная штаб квартира, иначе что?

Когда мы заходим в зал, я моментально приковываю взгляд к фигуре, что сидит к нам спиной. Кудрявые волосы валяются в беспорядке, а белая футболка смялась. Парень сгорбился, прислонившись к грязным обоям красного цвета с золотыми узорами из прошлого столетия. Над головой висит одна лампочка, кончик которой сделан из необработанного металла. Она освещает комнату тусклым желтоватым цветом, что мгновенно переносит меня во вчерашний день, когда я просидела в компании с подобным светом, в подвале у мистера Малика. Мне становится ещё хуже, когда я бросаю взгляд на старый диван, поломанный и искривлённый от многочисленного урона, что нанесён ему.

— Гарри, посмотри, кто пришёл, — улыбаясь, говорит Найл, ожидая реакции парня.

Мое сердце бешено стучит, отбивая ритм чечетки. Мы так долго не видели друг друга, что один его вид заставляет бабочек порхать в моем животе. Когда Гарри оборачивается, то вздох слетает с моих губ. Его прекрасные волосы небрежно ложатся на бок, так красиво, словно он сам укладывал их несколько часов. Глаза парня загорелись ярко-зелёным, как только заметили меня на фоне страшного интерьера и заклеенных газетами окон.

— Гарри! — кричу я, подбегая к парню. Он крепко обхватывает меня за талию, поднимая в воздух. Его тёплые руки опускаются чуть ниже, он держит меня в своих руках словно маленького ребёнка. — Я так скучала. Я так волновалась, — щебечу я, расцеловывая его лицо со всех сторон.

— Белла Мари, — шепчет Гарри, уткнувшись мне в шею. Я крепко держу его, стараясь восстановить дыхание. Мне хочется запомнить его запах навсегда. Такой родной и чарующий аромат мяты и одеколона, он ассоциируются с началом наших отношений, когда я была безмятежным подростком.

— Белла Мари, поцелуй меня.

«— Знаешь, на что похожи твои глаза, Белла Мари? — наконец выдаёт он, ухватываясь за мои бёдра и притягивая меня ещё ближе к своему торсу. На его коленях лежит белая простыня, что позволяет мне хоть немного скрыть оголенное тело. Неловкость слегка давит на меня.

— На что? — спрашиваю я.