Синдбад-Наме

— *Нет силы и мощи, кроме как у Аллаха! — сказал горожанин. — В нашем краю харвар сандала стоит *динар. У нас его большей частью жгут вместо дров. Почему ты не привез товара, который принес бы тебе прибыль и душевный покой?

Пришелец, огорчившись и опечалившись от этих слов, погрузился в море раздумий и стал упрекать себя. Он уже готов был удовлетвориться тем, чтобы рассчитаться за наем ослов. А горожанин, убедившись, что тот попался на удочку и согласился на небольшую плату, предложил:

— О благородный муж! Я избавлю тебя от этой беды и сокращу твои убытки, ибо ты кажешься праведным человеком, на твоем челе видны черты благочестия и правдивости, на лбу твоем блистают лучи благородства и человечности. Продаешь ли мне эти сто харваров сандала в присутствии этих свидетелей за меру любого, чего бы ты ни захотел: серебра, золота, жемчугов?

— Продаю, — ответил приезжий купец.

Горожанин призвал в свидетели присутствующих и заполучил сандал. Он погрузил товар и двинулся в город. А купец, полагая, что этот муж облагодетельствовал его и оказал ему милость, с радостью согласился на сделку. Войдя в город, купец поселился в доме одной старушки, заплатив ей динар за стол.

Вечером купец спросил хозяйку:

— По какой цене идет у вас сандал?

— На вес золота и серебра — услышал он в ответ.

Тут купец догадался, что мошенник надул его, и стал размышлять.

— Почему вдруг ты призадумался? — спросила старуха.

Купец рассказал ей обо всем.

— Жители этого города, — поведала ему старуха, — искусные ловкачи и мошенники, плуты и жулики. Как выйдешь завтра в город, так гляди, ни с кем не заговаривай, не призывай на помощь и не подавай иска на свое имущество. Ты — чужеземец, прошел долгий и дальний путь, совершая переходы и остановки, так смотри же, не дай своему имуществу пропасть и сгинуть.

— Спасибо, — отвечал купец. — Я ни на шаг не отступлю от указанного тобой пути.

На заре, когда *Симург утра взлетел на горизонте с востока, а ворон ночи скрылся в уголках запада, купец вышел в город и стал бродить по базарным рядам и лавкам, по улицам и перекресткам. И вот у одной лавки он увидел двух мужчин, игравших в нарды. Они скакали на коне азарта по ристалищу соперничества. Купец наблюдал за ними некоторое время, пока один из игроков не спросил его:

— *Ходжа, в нарды играешь?

— Да.

— Так садись, — предложил игрок, — сыграем партию. Если ты выиграешь, я отдам все, чего ты попросишь, а если проиграешь, исполнишь все, что я тебе велю.

— Идет, — согласился купец, сел и стал играть. А тот был мастер игры в нарды, так что мог дать три хода вперед небесному игроку, а *клоуном небес в игре в кости он жонглировал, как костяшкой.

Даже небесному игроку даешь ты три хода вперед,
Проигрышам в игре с тобой я давно потерял уже счет.

Купец проиграл тут же. Выигравший потребовал:

— Я прошу тебя выпить разом всю воду в реке, которая протекает перед нами.

Купец был так поражен, что не мог ничего ответить. На крики сбежались люди (а надо сказать, что у купца один глаз был карий, а другой — голубой). Вдруг к нему подскочил одноглазый игрок и стал кричать:

— Ты украл у меня один глаз! Верни мне его или же уплати выкуп.

Тут подошел третий, бросил перед ним кусок мрамора и потребовал:

— Или сошьешь мне из этого камня рубашку и шаровары, или же уплатишь за это.

Спор и пререкания все усиливались и возрастали. Услышала об этом старушка, хозяйка купца. Она выскочила на улицу, подбежала к спорящим и попросила:

— Выдайте мне этого человека на поруки, а утром я верну его вам. Сегодня уже поздно, судья не станет решать спора, и ваша тяжба окажется бесполезной.

Жулики уступили купца старушке, и она взяла его на поруки. Купец вернулся домой, словно цапля, вялый и огорченный. Он проливал горючие слезы, подобно фонтану, кусал палец изумления зубами скорби и, пораженный превратностями судьбы, удрученный коварством света, с удивлением повторял:

*Как ночи у них похожи на дни,
Так сами с лисицами схожи они.

Старуха начала его упрекать:

— Я ведь предупреждала тебя, украсив беседу наставлением и увещеванием, и говорила тебе, чтобы ты в нашем городе ни с кем не совершал купли-продажи и не вступал в сделку. Ты пренебрег моими советами, полными искренности, и презрел наставления, исполненные доброжелательства, и вот подверг себя таким бедствиям и напастям.

Раз ты не исполнил добрый совет,
Страдай от тобою вызванных бед!

— Ты права, — отвечал купец. — Ты проявила человечность, сострадание, благородство и доброжелательство, но прости меня, ведь говорят:

*Доброжелатель для тебя не пожалел совета,
Но нелегко совету внять, — удел счастливых это.

— Лучше бы мне никогда не лелеять этой мечты и не ронять своей чести! Однако что же теперь делать?