Синдерелла без хрустальной туфельки

– Да и у нас нынче все плохо, Стасенька… – вздохнула горестно Ольга Андреевна, – сам же видишь, в каких мы жалких условиях существуем. Я инсульт перенесла, обезножела вот совсем, Васеньке пришлось сразу после школы работать пойти. А Алла Аркадьевна, она… В общем, это отдельная история, долго рассказывать…

– Да… – разочарованно протянул Стасик. – Действительно, жаль мне вас, Ольга Андреевна. Не хотелось бы вас огорчать, конечно, но что поделаешь…

– А что такое, Стасик? – испуганно округлила она глаза и подалась навстречу ему всем корпусом, вцепившись сухими ладонями в ручки своего самодельного кресла. – У тебя что, неприятности какие, да? Это как-то со смертью Олега связано?

– Ну да… Можно сказать, неприятности… Можно сказать, и связано…

Он отвел взгляд в сторону и скорбно замолчал, словно не решаясь заговорить, всем своим видом выражая будто крайнее неприятие такой вот неловкой ситуации: бывшие хозяева и так вроде в таких стесненных обстоятельствах находятся, а он пришел тут со своей проблемой… Стасик давно, еще в те благополучные времена, прекрасно изучил во всех мельчайших подробностях характер сидящей напротив него женщины и знал уже наперед, что она первой не выдержит этой горькой паузы и обязательно, просто таки обязательно потребует изложения вслух этой самой его проблемы. Так оно, впрочем, и получилось…

– Рассказывай, Стасик. Все подробно рассказывай. Ты же знаешь, я тебе всегда помогу. И Олег бы обязательно помог…

– Да, собственно, рассказывать особенно и нечего, Ольга Андреевна. Просто Олег Петрович мне должен остался…

– В каком смысле – должен? – опешила Ольга Андреевна. – Не понимаю, Стасик…

– Ну в каком, в каком! В обыкновенном. Он у меня это… Денег брал взаймы и отдать не успел…

– Олег? У тебя? Денег?! Да ты что?

– Ну да! – распрямился вдруг медленно на своем хлипком стульчике Стасик. – А что такого? Или вы считаете, что я шибко недостойный, чтобы хозяин мог у меня деньги занимать? Не тех кровей, да? В падлу ему было, да?

– Нет, Стасик, ну что ты… Я же не это имела в виду… Я не обидеть хотела… Просто…

– Ну что, что просто? – Голос Стасика вдруг резко взвился с напряженно-спокойного до капризно-недовольного, маленькие глазки сузились до резких и злых синих щелочек, узкий лоб под жесткой щеткой торчащих вверх коротких волос заходил непривычными для него бугорками. Он привстал даже чуть со стула и навис слегка над Ольгой Андреевной, пытаясь заглянуть ей в глаза поближе. – Что значит, просто? Для вас, может, пять тыщ зеленых бумажек и просто, а для меня не просто! А долги отдавать надо! Да я слышал, что он вообще огромную сумму кому-то должен остался, а вы будто отдали все, все его долги заплатили… Вот и мне отдайте! А иначе мне из вас их вытряхивать придется. Вы знаете, как сейчас долги вытряхивают? Не знаете? Так я рассказать могу…

– Стасик, но у меня нет денег… – вжалась спиной в кресло, защищаясь от его неожиданно злобного взгляда и голоса Ольга Андреевна. Ей и в самом деле стало страшно. Чем-то повеяло отмороженным совсем и нагло-бесчувственным от этого взгляда и голоса, чем-то недобрым и нечеловеческим…

– А ну пошел вон отсюда, тварюга бессовестная! – вдруг прохрипел простуженным баском Петька. Грозно так прохрипел, как совсем уже большой мужик. Если б не температура да слабость, да если б не совсем еще мальчишеский нежный возраст, могло бы показаться неискушенному наблюдателю, что и впрямь эту фразу выговорил сейчас совсем уж взрослый мужик, способный схватить бедного Стасика за шиворот и выволочь восвояси за дверь, да еще и пинка под зад дать хорошего.

– Что? – моргнув растерянно, повернулся к нему всем корпусом Стасик и рассмеялся весело. – Ну, ты даешь, Петро! Ну ты и сказанул сейчас, не подумавши! Это вместо того, чтобы бабке своей разобъяснить, что долги за детей своих отдавать положено? Так принято, Петро, что ж тут поделаешь. Хоть сам тресни, а долги отдай. Иначе хуже будет. Иначе всякое плохое может случиться и с вами, и с Василисой вашей ненаглядной. Понял, Петро? Так что помалкивай лучше…

– Я сказал, пошел вон, тварюга! – снова громко прохрипел Петька и закашлялся надсадно, схватившись за горло.

– Петечка, помолчи, что ты! – дрожащим от страха голосом проговорила Ольга Андреевна и даже замахала на него руками. – Ты же видишь, Стасик просто так шутит с нами…

– Я? Шучу? – снова повернулся к ней всем корпусом Стасик и улыбнулся широко, наслаждаясь откровенно этим ее страхом. Ему даже почудилось вдруг, будто он и в самом деле такой вот, сильный и грозный, крутой и могучий, внушающий всем страх и ужас. Захотелось даже почему-то в зеркало на себя глянуть. Он даже и глазами начал искать уже это зеркало, да опомнился вовремя, и снова навис над бывшей своей хозяйкой: – Я вовсе, вовсе не шучу. И даже больше – я не уйду отсюда, пока не получу от вас этих денег. Вы меня поняли, Ольга Андреевна?

– Но у нас правда их нет, Стасик. У нас на сегодняшний день и десяти лишних долларов не найдется, не то что пяти тысяч…

– Как это – нет? А куда они делись, по-вашему?