Синдикат грехов (ЛП)

— Да, что ж, в таком случае. Калеб, это Максим Петров. Новый партнер…

Вмешался Максим.

— Доминик, давай внесем ясность. Я не твой партнер. Я твой новый работодатель, — его внимание переключилось с Доминика на Калеба, который был воплощением спокойствия, за вычетом руки, которую прятал. Он так сильно прижимался костяшками пальцев к моему бедру. — И поскольку вы скоро вступите в союз с Домиником, становишься и моим сотрудником. Нет? — спросил Максим намеренно насмешливым тоном.

Остальная часть вечеринки затихла, подавленная растущим смертельным напряжением во главе стола, когда Калеб уставился на Максима сверху вниз.

— Да, хорошо, давайте поужинаем и обсудим это за сигарами в гостиной. Без девушек в комнате. И без Скарлетты, — прокомментировал Доминик.

Бровь дернулась вверх при этом комментарии.

— Жених твоей дочери был достаточно близок к моей киске, удостоверился, что я девушка, — пробормотала я, заработав сдавленный смех Кенджи, когда отпила из своего бокала с водой. Мне не следовало пить водку, потому что она придала мне смелости.

Рука Калеба сжалась на моем бедре, костяшки его пальцев практически побелели, но я могла поклясться, что увидела намек на ухмылку на его лице.

Доминик встал, сжимая в руках бокал с шампанским и нож для масла.

— Прежде чем мы перейдем к сегодняшнему ужину, я хотел бы сделать объявление, — фальшивая улыбка, которую он нацепил, раздражала меня. Он смотрел на своих гостей так, словно они были обожающими фанатами, а не стаей голодных гиен, соперничающих за любые объедки, которые он им посылал.

Никто из них не был лоялен. Они бы присоединились к тому, кто кинет кусок пирога.

Доминик уставился на Калеба, его ухмылка превратилась во что-то зловещее. Но ирландец, казалось, чувствовал себя непринужденно. Напряжение, возникшее несколько мгновений назад, исчезло. Или, по крайней мере, он притворялся, откинувшись на спинку стула, как будто это место принадлежало ему, теребя пальцами выбившуюся нитку на скатерти. Мои глаза на мгновение закрылись, когда он начал ласкать мое бедро большим пальцем.

Пусть лучше убьет меня. Избавит от ответственности за то, что соблазнил кузину своей жены.

Блять. Он должен жениться на ней.

Внезапно жар от его руки исчез, когда он встал.

— Я возьму это на себя, Доминик, — замешательство окрасило лицо моего дяди. Но ему не нравилось казаться, что он не контролирует ситуацию, поэтому он разыграл это как запланированный план. Жестом кивнув Калебу, он откинулся на спинку и уставился так, как будто Калеб был дерьмом на его ботинке.

— Большинство из вас здесь знают меня, но для тех немногих, кто нет, я Калеб Каллахан, — сказал он, его глубокий голос легко разносился по всему пространству.

Напыщенный осел решил, что он популярный.

— Мы с братьями недавно отделились и основали собственную… компанию, — он сделал паузу для хора смешков, одарив стол очаровательной улыбкой — разительный контраст с человеком, который прижал меня к стене менее двадцати минут назад. — И этот ужин предназначен для того, чтобы отпраздновать воссоединение семей.

Тихие хлопки раздались за столом от всех, кроме членов Четверки.

Адриана практически сияла, и она сидела так прямо, словно в ее заднице торчит палка, не позволяющая сутулиться. Гнев от ее реакции скрутился у меня в животе, что разозлило меня еще больше.

Какого черта я должна расстраиваться из-за того, что она выходит замуж за этого придурка?

В следующее мгновение меня рывком подняли на ноги. Стон сорвался с моих губ, когда мое тело врезалось в Калеба, моя рука поднялась, чтобы упереться в его твердую грудь. Прежде чем я смогла толкнуть его, он переплел наши пальцы и прижал их на месте. Паника охватила меня, когда его рука обвилась вокруг моей спины, останавливаясь на моем бедре, прикосновение было обжигающим.

Он продолжал обращаться к толпе, в то время как я стояла там, тесно прижавшись к нему, а вся моя семья стреляла в меня кинжалами.

— Мы с моей женой, Скарлеттой Романо, рады наконец объявить о нашем союзе.

Мое сердце так громко билось в ушах, что я едва слышала, как Энзо утихомирил возмущенные крики сестер. Бросок светошумовой гранаты в переполненный зал вызвал бы меньше беспорядков, чем его заявление.

Что, черт возьми, происходит?

Сочные губы Калеба прижались к моим, его язык требовал проникновения. Это был не поцелуй, а требование. Предупреждение держать мой гребаный рот на замке.

Ты должна мне услугу, без лишних вопросов, когда я сам решу. И ты пройдешь весь путь до конца. Не сражаясь со мной.

Его слова, сказанные ранее сегодня вечером, прокручивались в моей голове.

— Надо было выбрать вариант «А» и убить тебя, — прошептала я ему в лицо, чувствуя, как он одаривает меня самодовольной улыбкой.

— Следи за своим тоном, женушка. Я наклоню тебя над этим столом и преподам урок хороших манер перед нашими гостями.

Я перевела свой пристальный взгляд на него. В его глазах таился хаос. Это не испугало меня… а взволновало.