Синдикат грехов (ЛП)

— Да, Скарлетта. Вставай, а мы пока заплатим за тебя? Но приятно знать, что ты так готов сотрудничать, — протянул Калеб.

Она пристально посмотрела на него, имитируя скучающее выражение лица, прежде чем встать и подойти к нему. Напряжение между этими двумя было ощутимым, но не только из-за гнева. Вожделение заполнило пространство между ними.

Даже на каблуках ей приходилось вставать на цыпочки, чтобы дотянуться до уха Калеба.

— Если хочешь, чтобы я села к тебе на колени, Калеб, хорошо попроси, — прошептала она достаточно громко, чтобы мы с Нико тоже услышали.

Тень улыбки тронула его губы, но он подавил ее почти так же быстро, как она появилась.

— Сделка та же, Доминик. Я все еще женюсь на твоей крови. Какая разница, дочь это или племянница? — спросил он.

Горло Скар нервно дернулось при этом вопросе. Но Доминик? Он улыбнулся впервые с тех пор, как Калеб сбросил на него свою бомбу.

Дон рассмеялся и взялся за дверную ручку.

— Ты прав. Сделка будет, если ты женишься на моей крови. Пожалуйста, наслаждайся своей новой женой, потом свяжемся, чтобы обсудить бизнес. Да? — его внимание переключилось на Скар, которая выглядела как зверь в клетке. — Скарлетта, не забывай свое место.

Это явно была угроза. Но я не уверен, говорил ли он о месте в роли жены, или его подчиненной?

Глава 12

СКАР

ОН ЗАСТОНАЛ, КОГДА Я ПЫРНУЛА ЕГО НОЖОМ?

— Садись, принцесса, — выпалил Калеб.

— О, посмотрите. Теперь не «сучка Романо», — натянуто ответила я. Сегодняшний вечер прошел совсем не так, как предполагалось. Планировалось спрятаться в уголке, выпить шампанского, перекусить бесплатной едой, а затем отправиться домой на Убере. И все это время не вступая в контакт с неким ирландцем и его братанами. О, и еще хотела разозлить свою кузину настолько, чтобы она сказала своему любимому папочке не приглашать меня на свадьбу.

Но нет.

Вместо этого меня запихнули на заднее сиденье пуленепробиваемого внедорожника с тремя психами, которые думали, что теперь я принадлежу им. Калеб должен был пожениться с моей двоюродной сестрой. Кислый привкус остался у меня во рту при мысли о них вместе. Как бы сильно он меня не бесил, почему-то не хотелось, чтобы они были вместе.

Тот удар об стену в туалете, очевидно, нанес какой-то ущерб, потому что, какого хрена меня волнует?

Черная ткань ударила меня по лицу, прервав внутренний кризис.

— Надень на голову. Чтобы не видеть, куда мы тебя везем. И не ной главное. Ненавижу женские слезы, — сказал Калеб, свирепо глядя на меня через зеркало заднего вида, когда Кенджи открыл пассажирскую дверь и скользнул внутрь.

Какая ирония.

До его комментария я не думала, что нормальной реакцией на то, что меня, по сути, похитили, были бы слезы. Потому что, честно говоря, моим первоначальным порывом было обернуть повязку вокруг горла Кенджи и использовать момент неожиданности как возможность выхватить его «Глок» и проделать дырку в голове Калеба. Но это поставило бы под угрозу мою свободу. Элемент неожиданности дает всего несколько дополнительных секунд. Вероятно, за это время я смогла бы расправиться со своим новым мужем, но внизу ждут еще два разъяренных мужика.

С таким же успехом я могла бы пустить пулю себе в мозг.

Выживание зависело от знания, когда действовать инстинктивно, а когда сидеть сложа руки и наблюдать. Поэтому я затянула черную ткань на затылке, закрывая себе зрение.

Волосы у меня на руках встали дыбом, когда открылась задняя пассажирская дверь. Даже сквозь ткань одеколон Нико щекотал мой нос своим мужским ароматом. Желание свернуться калачиком в его руки выводило меня из себя.

— Нормально завязала? — рявкнул Калеб, когда машина с ревом ожила.

— Это ты мне скажи, Каллахан. Ты единственный, кто, блять, может посмотреть.

Кенджи захихикал, и от Николая даже послышался легкий рокот веселья, но от засранца-ирландца ничего, кроме молчания. Вероятно, он пытался разжечь во мне огонь силой своих взбешенных мыслей.

— Видишь, вот почему у меня есть машина с багажником и громкой аудиосистемой, — небрежно добавил Николай, как будто мы говорили о гребаной погоде, а не о перевозке заложников.

Я отмахнулась от них, желая сказать, что моя добыча обычно сама загоняла себя туда, где ее по незнанию убивали. Зачем работать усерднее, если можно работать умнее?

Интересно, что они решили оставить мои руки свободными. Что мешало мне сдернуть ткань?

Предчувствие расцвело в моем сознании, чувства обострились. Я старалась дышать ровно, в моем голосе не было беспокойства, я притворялась, что не заметила изменения в воздухе.

— А как насчет моих вещей? Мне понадобится одежда…

Шины взвизгнули, когда автомобиль рванул вперед, прежде чем резко повернуть направо. От такого движения я врезалась в твердую грудь. Что-то похожее на стальные ленты обернулось вокруг меня.