Синдикат (СИ)

— Это правда, что ты носишь… — он шевельнул бровями, обозначая выразительный взгляд в сторону пояса Кадьяка.

— Правда.

— «Морские» кольты? — все еще не мог поверить Бес.

— Нет, — терпеливо поправил Кадьяк. — Лондонская модель «карманного» кольта образца восемьсот сорок девятого года. Сорок четвертый калибр, пятизарядные.

— И прямо настоящие реплики? С капсюлями, шомпольным заряжанием?

— Да.

— Но зачем?

Кадьяк улыбнулся, скупо и чуть опустив краешки губ.

— Скажи, у тебя в жизни была самая главная перестрелка? — ответил он вопросом на вопрос.

— Да, — теперь очередь лаконичных ответов перешла к Бесу.

— И как, много патронов истратил?

— Все.

— Кажется, не очень помогло.

— Как сказать, — Бес уже пожалел, что ввязался в скользкий разговор. Были вещи, которые вспоминать категорически не хотелось. От них начинали болеть композированные нервы и старые шрамы. Так же было неприятно видеть, как легко собеседник расшифровал в нем коллегу по боевому хрому, притом увечного.

— Видишь ли, я видел много перестрелок, в некоторых участвовал, — вздохнул Кадьяк. — И глядя на все ретроспективно… — он выговорил непростое слово без малейшей запинки, как урожденный носитель языка. — Понимаю, как многих легко было избежать.

Бес молча отметил сбившийся порядок слов. Похоже, вольный наемник не пользовался кибер-словарями, полагаясь на личное знание языков. Редкость в наши дни.

— Я не убийца. Хотя временами убиваю людей. Я человек, который помогает решить проблемы или не допустить их совсем, — продолжил, меж тем, Кадьяк. — А когда ты занимаешься такими сложными делами, слишком часто можно сорваться. Принять неверное решение. Устроить то, чего потом не поправить.

— И как тебе помогают древние револьверы? — скептически вопросил Бес.

— Эффективно, — чуть шире улыбнулся Кадьяк, с толикой доброжелательного снисхождения, как человек, вынужденный разъяснять очевидное. Он чуть сдвинул полу черного кожаного плаща на магнитных застежках, открывая краешек темно-коричневой рукояти. Проходящая мимо официантка эльфийского вида и бровью не повела.

— Два ствола по пять камор. Заряжание вручную, поршнем, все как положено, с пыжом и салом. Это значит, что перезарядиться в бою не успеть, у меня десять выстрелов, ни одним больше, ни одним меньше.

— Всего десять…

— Именно. Как было дело ни развернулось, я знаю, что выстрелю, самое большее, десять раз. И это удивительно крепко дисциплинирует.

— Да неужели…

— Зря иронизируешь. Когда у тебя мало выстрелов на любую драку, против любой автоматики, ты не можешь позволить себе роскошь силы. Ты будешь стараться до последнего решить вопросы через мир, переговоры. Десять пуль превращают стрелка в хорошего дипломата. А если все же дойдет до кровопролития…

Кадьяк провел большим пальцем в тонкой перчатке из баллистических нитей вдоль деревянной накладки, вытертой частыми прикосновениями.

— Десять пуль. Поневоле станешь палить экономно, целиться лучше. Кроме того, реплики проще провозить через границы и самолетом, их не воспринимают всерьез на фоне современных пушек, — практично заметил Кадьяк. — И видел бы ты, что делает с бронестеклом и прочей арморикой тяжелая круглая пуля. Очищенный в тигле свинец с тремя процентами сурьмы творит чудеса!

Иностранец мечтательно улыбнулся.

— Знаешь, — Бес поднял стакан с подкисленной водой, будто салютуя, — а ты действительно сумасшедший.

— Можно и так сказать, — качнул головой канадо-итальянец, запахивая плащ. — Но что такое нормальность в мире, где капиталисты отстреливают друг друга из армейских винтовок и топят корабли с подлодок? Норма — то, что работает.

— Не поспоришь, — согласился одноглазый.

Действительно — то был объективный факт, подтвержденный практикой — ненормальный любитель «покетных» кольтов давно и вполне успешно занимался своей работой. Какой бы сумасшедшей не была его философия — она работала. Во всяком случае, до сего дня.

— Итого, — Кадьяк положил руки на стол, ладонями по обе стороны от чашки. — Ты убедился, что я настолько безумен, как говорят. Дальше?

— Дальше…

Бес опять перебрал в голове все за и против. Взвесил очевидные минусы сотрудничества с придурковатым ценителем старых «London Model 1849 Pocket Revolver». Сравнил с объективными плюсами, в первую очередь ценой и довольно низким процентом потерь клиентуры. Низким — даже для квалифицированного телохранителя, а тем более для человека, который имел десять пуль на любой конфликт.

— Мне нужен специалист.

Рубикон был перейден, шаг сделан, и Бес мимолетно удивился, как легко все получилось. Не было ни каких-то особых чувств, ни атмосферы необратимых изменений.

— Что сделать?

— Работа двойная. Первое, следует найти человека. Есть портрет, довольно схематичный.

— Портрет? — уточнил Кадьяк. — Не фото?

— Да, портрет. Я вышлю его с кое-какими данными пневмопочтой, до востребования.

Кадьяк молча кивнул, едва заметно, будто согласившись, что брать на первую, «пристрелочную» встречу столь важную вещь как портрет цели было бы опрометчиво.