Синдром

Ирма, афроамериканка средних лет, двигалась удивительно быстро и тихо для своих габаритов. Больше всего она напоминала Ирвину Мамушку из “Унесенных ветром”. Высоченная, грузная, с черной как смоль кожей, носом-картошкой и пухлыми губами, она много лет следила за домом и относилась к Ирвину с материнской нежностью, впрочем, не забывая о дистанции.

— Ирма, здесь надо сделать генеральную уборку, — попросил Ирвин. — Проверь шкафы и ванную, все чужие вещи сложи вот в этот чемодан и отправь UPS вот по этому адресу, — он быстро написал на бумажке адрес Шона. — Сделай опись, застрахуй отправление. Пусть адресат сверит реестр и подпишет его. Один экземпляр ему, второй — мне.

— Поняла, мистер Вайс, — горничная ловко стащила вниз чемодан и принялась за инспекцию.

Ирвин решил, что кабинет — неплохое место переждать, пока в его доме уничтожат следы Шона Наварро. А завтра он попросил Боба убрать машину Шона из списка разрешенных к въезду.

***

— Так что? — Шон напомнил о себе, уже снова сверкая широкой, хотя и явно недовольной улыбкой. — Налить вина?

— Не стоит, хочу погонять вечером на треке, — Ирвин снова поерзал. — Или погоняют меня. Не представлял, что играть в шахматы может быть так увлекательно. Когда на кону не денежная ставка, а интерес.

Это была еще одна болевая точка. Шон не выносил любые настольные игры. Воспитанный на компьютерных "бродилках" и "стрелялках", он не мог запомнить правила и откровенно скучал от необходимости самому двигать фигурки и читать подсказки. Ирвин пытался научить его играть в шахматы, но Шон зевал, капризно дул губы и говорил, что это прошлый век.

Брендон не дал каких-либо инструкций, о чем говорить с Шоном. Ирвин понимал, что откровенно провоцирует несчастного, упоминанием и секса "снизу", и достойного партнера в игре. Но ему чертовски надоело сидеть и ждать, пока неведомый сталкер придумает еще что-то. Если Брендон скажет, что Шон чист, Ирвин сам приедет к нему домой, чтобы извиниться. Заверит, что просто их пути разошлись — как, собственно, и было дело, — и подарит напоследок что-то значительное. Кругосветный круиз супер-класса, может, квартиру... Свою Шон, насколько Ирвин помнил, снимал и вечно жаловался на неподъемную арендную плату.

— Ты позвал меня, чтобы поболтать о своем новом парне? — не выдержал все-таки Шон. Его голос зазвучал резко.

Ирвин растерялся и едва не выпалил, что просто хотел убедиться, что не Шон уже который месяц пытается сделать его инвалидом.

— Просто узнать, как твои дела, — сказал, понимая, что встречу надо сворачивать, пока дело не закончилось скандалом. — Ты подписал контракт? Или решил не ввязываться?

— Просто узнать, как дела? — переспросил Шон и вдруг усмехнулся. — Ив, Ив… — протянул он, садясь. — Ну зачем так много ходить вокруг да около? Просто скажи мне… — он потянулся вперед и встал на колени рядом с Ирвином. — Как ты хочешь?

"Не с тобой!" — билась в голове мысль. Ирвин неосознанно поднялся, скрестил руки на груди, закрываясь.

— Мне бы хотелось остаться друзьями, — сказал он. — Расстаться без неприятного послевкусия. Чтобы мы вспоминали наши отношения с теплом.

— Конечно, — Шон с усмешкой кивнул. — Я понял. Просто друзья, просто секс. Так как?.. — он выгнул бровь и потянулся было к Ирвину, как вдруг послышался звук открываемой балконной двери.

Окна хозяйской спальни выходили как раз на бассейн. Ирвин не был уверен, знает ли об этом Шон, учитывая, что тот всегда спал в гостевой, но об этом хорошо знал Брендон. Он-то и вышел на балкон в одном полотенце и с толстенной сигарой в зубах. Солнце немедленно высветило все его шрамы, вызолотило волосы и подчеркнуло рельеф рабочих четких мышц.

Ирвин невольно залюбовался Брендоном. Смотрел, как перекатываются под кожей мышцы, как губы красиво обхватыватывают толстый край сигары. Ирвин ненавидел табак и все, с ним связанное, после Кайла, обожавшего дымить в постели, но на курящего Брендона у него почти встал. Особенно, когда сигара наконец разгорелась, и по воздуху поплыла струйка ароматного дыма — Ирвину отчаянно захотелось, чтобы на месте этой сигары оказался его член.

— Что это? — раздалось сзади, и Ирвин вздрогнул от неожиданности: засмотревшись на Брендона, такого живого и довольного этим миром, самим собой и своим местом в нем, он совершенно позабыл о Шоне. — Ив, как он смеет? Это моя спальня! — Шон неожиданно перешел на визг.

— Вообще-то, моя, — Ирвин заставил себя повернуться лицом к Шону и едва не отшатнулся: от миловидных черт не осталось и следа. Шон выглядел, как злая ведьма, скинувшая благообразную личину: глаза засветились безумными огнем, ноздри раздувались, а губы растянулись, обнажая зубы. Шон почти до смешного напоминал Харви Двуликого. — И мой любовник курит на балконе, наверное, мы разбудили его разговорами.

Несколько секунд Шон молчал.

— Господи, ты так и не понял, — сказал со смешком. Поднялся с колен, возвышаясь над все еще сидящим Ирвином. — Все, Ив, не будет больше любовников, — улыбнулся чужой, незнакомой улыбкой, наклонился, почти касаясь губами уха. — Это ведь я. И ты — мой.