Синдром

Человек в баварских кожаных шортах на подтяжках и альпийской шапочке с пером упорно счищал снег с красного ковра под парадной аркой «Фрибура». У входа стояли два охранника и дворецкий, походивший на адмирала. Американец устремился к ним, попутно пытаясь вспомнить, как по-немецки будет «пожарная охрана».

И вот Льюис уже у входа. Дворецкий потянулся к латунной ручке двери, собираясь открыть ее перед посетителем, но внезапно нахмурился и передумал. Один из охранников шагнул вперед и взял Макбрайда под руку.

– Feuersicherheit![67] – завопил тот, сунул удостоверение охраннику в лицо и, вырвавшись из сжимавших предплечье крепких пальцев, побежал к двери.

– Stoppen Sie![68] – прокричал кто-то вслед.

Макбрайд бежал по вестибюлю «Фрибура» мимо хрустальных канделябров, старинной деревянной мебели и шикарных ковров. Его взгляд метался в поисках указателя со словами «Бальный зал». «Как по-немецки „бальный зал“? Как же?…» Вдруг Льюис увидел надпись на родном и столь понятном английском языке:

БАЛЬНЫЙ ЗАЛ

И вот он уже у вращающихся дверей, по флангам которых стояли крепкие молодчики в темных костюмах с проволочками внутренней связи в ушах. Возле пепельницы на подставке теснилась компания курильщиков; две леди в африканских нарядах с замысловатыми прическами направлялись к дамской уборной; а на пьедестале красовалась вывеска в серебряной рамке:

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФОРУМ

ПРИЕМ В ЧЕСТЬ ДЕЛЕГАЦИИ ИЗ ЮЖНОЙ АФРИКИ

При виде мчащегося навстречу американца один из охранников поднял руку, преграждая ему путь, однако тот по инерции проскочил мимо и нырнул в дверь раньше, чем ему успели помешать.

Но Макбрайд все равно опоздал.

Зал бурлил. Никто уже не обращал внимания на изысканные свечи на столах, раскидистые цветочные композиции, белые скатерти и мерцающий хрусталь: гостей охватила паника. Мужчины во фраках, женщины в длинных вечерних платьях, горстки представителей обоего пола в ярких национальных одеяниях вскочили с мест и дико озирались. Обычный для подобных мероприятий фон – постукивание посуды и столовых приборов, приглушенные разговоры, всплески смеха – сменился первобытным ревом отчаяния. Зал дрожал от криков. Все взгляды были обращены к помосту, где за полыхающим подиумом судорожно махал руками престарелый африканец, пытаясь сбить пламя с лацканов смокинга.

Макбрайд припустил к помосту, заметив в толпе официанта, который торопился к кафедре с огнетушителем в руках.

– Нет! – закричал Лью, стряхивая повисшего у него на плечах охранника, когда официант поднял огнетушитель и направил его на горящую фигуру. Услышав крики, тот обернулся, и Макбрайд, оттолкнувшись от пустого кресла, бросился к кафедре, в полете сбивая официанта с ног.

Огнетушитель отлетел в сторону, и Льюис изо всех сил закричал: «В огнетушителе бомба! Сбивайте огонь пиджаками!» Сорвав с себя куртку, он начал хлестать по языкам пламени и почти загасил пожар на подиуме, в то время как официант спасал ведущего. Затем какой-то охранник грубо схватил Лью сзади и рванул на себя, резко ударив нарушителя спокойствия в ухо. Макбрайд рухнул на пол.

Он увидел чьи-то кожаные туфли, кто-то пнул его в спину, и неожиданно перед глазами появилось лицо охранника. Оно оказалось так близко, что Макбрайд различил поры на носу и пробивающуюся над верхней губой щетину. И внезапно Льюис почувствовал себя так легко и радостно, как не ощущал уже давно.

– Выводите людей! – прокричал он из последних сил. – Зал заминирован!

Эпилог

За неделю, что Макбрайд провел в давосской тюрьме, его посетил лишь один человек – некий представитель американского посольства в Берне. Дипломат говорил с Льюисом напрямую: о происшествии в отеле «Фрибур» пресса ничего не должна знать; Хенрик де Гроот пройдет курс лечения в частном санатории за рубежом; дальнейшая судьба голландца будет зависеть от того, как много – а вернее, как мало – он решится вспомнить.

Одновременно посольство произвело все необходимые приготовления к тому, чтобы Макбрайд после уплаты небольшого штрафа за нарушение общественного порядка на банкете смог вместе с «подружкой» приехать в Цюрихский аэропорт. Оттуда они должны были первым же рейсом вылететь в Америку. Что же касается кровавых происшествий в Шпице, власти Швейцарии решили воздержаться от публичного судебного процесса, который поставил бы обе страны в неловкое положение.

– И все? – спросил Льюис.

Посетитель пожал плечами.

– Мое дело – передать вам информацию. Не я составлял официальный отчет и потому не знаю подробностей. Единственное, что могу сказать вам наверняка: судя по тем телеграммам, что мне довелось увидеть, а также по тому, какого ранга люди поставили под ними подписи, из создавшейся ситуации для вас существует только два выхода.

– И какие же?

– Лично мне нравится вариант с финалом «они жили долго и счастливо». Именно к этому исходу мы и стремимся.

– Замечательно, – порадовался Макбрайд. – А что насчет второго?