Синдром

– Не знаю, как это объяснить, такое со мной бывает. Случается, когда я выхожу из дома, но обычно проходит само собой, – объяснил он, переводя взгляд с Эйдриен на Саттона, а с того на Бониллу. – Похоже, я страдаю агорафобией.

Пол Саттон, невысокий человек с наголо обритой головой, роскошными усами и бостонским выговором, скептично рассматривал посетителя.

– Вам действительно лучше? Вы уверены, что сможете пройти процедуру?

Тот кивнул и поднялся с кресла.

– Да, давайте начнем.

Специалист по детекторам провел испытуемого в смежную комнату, где стояли большой круглый стол и два кресла. На столе размещались 19-дюймовый монитор, какой-то явно дорогой прибор, похожий на усилитель, – детектор лжи, как догадался Дюран, – и целый набор всевозможных аксессуаров, которые, очевидно, предназначались для него самого. От детектора к установленной на полу «башне» компьютера тянулся кабель.

Мистер Саттон усадил Джеффа в одно из кресел и попросил расстегнуть ворот рубашки и закатать рукава, что тот и сделал. Затем закрепил трубку детектора на груди испытуемого, застегнул на правой руке манжету тонометра и прицепил комплект электродов к указательному пальцу левой руки. Пока он проделывал эти замысловатые приготовления, Бонилла и Эйдриен стояли в дверях и наблюдали за происходящим.

– Вы знакомы с принципом действия этого прибора? – спросил усатый бостонец.

Дюран пожал плечами:

– Видел по телевизору.

– Но вы, насколько я слышал, специализируетесь в области психиатрии, верно?

– Да, я клинический психотерапевт, – подтвердил тот.

– Тогда вы понимаете, что я имею в виду, утверждая, будто этот прибор обмануть невозможно. Процедура состоит в следующем: мы фиксируем реакцию вегетативной нервной системы вашего организма на задаваемые вопросы – измеряем кровяное давление, пульс, частоту и глубину вдоха, РКС. Одним словом, реакции, не поддающиеся сознательному контролю.

– А что такое РКС? – поинтересовалась Эйдриен.

– Реакция кожного покрова на стрессовую ситуацию, – подсказал детектив.

Заметив выражение лица девушки, которая ровным счетом ничего не поняла, специалист по детектору пояснил:

– Сопротивление кожи электрическим токам организма.

– А что это нам даст? – не унималась Эйдриен.

– Это косвенный показатель корковой активности, – ответил Саттон. – Электропроводность кожи повышается, когда испытуемый лжет, и соответственно изменяется показатель РКС.

– А почему повышается проводимость кожи? – спросил Дюран.

– Потому что ложь сопровождается стрессом. Стресс, в свою очередь, возбуждает кору головного мозга. А нам остается только снять показания приборов.

Затем Саттон поднялся с кресла и с улыбкой препроводил всех, кроме испытуемого, в соседнюю комнату.

– Как! – запротестовал детектив. – Разве нам нельзя присутствовать?

– Нельзя, – ответил бостонец. – У этого парня и так нервы на пределе, а если еще и вы будете перед глазами, он вконец издергается.

– Опасаетесь, как бы у него мозги не закипели?

Эйдриен закатила глаза.

– Да, именно этого я и боюсь, – с усмешкой ответил Саттон и обратился к девушке: – Должен предупредить вас, что не могу гарантировать однозначных результатов: испытуемый слишком взволнован.

– Ладно, ты каждый раз так говоришь! – воскликнул Бонилла. – Просто задавай ему свои вопросы, и все.

Специалист вернулся в комнату для тестирования и прикрыл за собой дверь. Эйдриен отошла к окну и принялась смотреть на улицу. Бонилла загреб пальцами шевелюру и покачал головой:

– Да уж. Ты видела? Он едва не окочурился от страха.

– Мне его жаль, – проговорила она вполголоса и не слукавила. На миг ей показалось, что Дюран сорвется с катушек, однако в последний момент тот чудом взял себя в руки.

– Ты только смотри не попадись, – предостерег детектив. – То, что он перепугался до смерти, не делает его хорошим человеком,

Эйдриен согласно кивнула.

– Знаю, – ответила она, взяла телефонную трубку и стала набирать свой рабочий номер, чтобы проверить, не оставили ли для нее сообщений. За дверью тихо беседовали Саттон с Дюраном, и разобрать слова было невозможно.

– Вы сидите в кресле? Не спешите с ответом.

Дюран досчитал до трех и сказал:

– Да.

– Сегодня восьмое ноября?

Опять подождал, следуя совету Саттона, и ответил:

– Да.

Бостонец наблюдал за поведением кривой на мониторе.

– Я сижу напротив вас? Скажите «нет».

Испытуемый так и сделал, и они перешли непосредственно к тестированию.

– Ваше настоящее имя Джеффри Дюран?

– Да.

– Вы дипломированный клинический психолог?

– Да.

– Лечение Николь Салливан осуществлялось вами в ее интересах?

– Да.

Проводив Дюрана до такси, Эйдриен и Бонилла направились в комнату, где проходило тестирование и Саттон распечатывал результаты.

– Ну-с? – спросил детектив, потирая руки. – Что тут у нас?

Специалист по детектору взглянул на девушку и пожал плечами:

– Хочешь знать? Я тебе скажу: правдив, как Джордж Вашингтон.

Бонилла нахмурился:

– Пол, оставь свои шуточки. Что стряслось?

– Он – Джеффри Дюран.

– Нет, он не Джеффри Дюран, – возразил детектив.