Синдром

– По крайней мере он искренне в это верит, – ответил собеседник. – И, называя себя клиническим психологом, этот человек убежден, что говорит правду.

– Да пошел ты! – воскликнул сыщик. – Нам достоверно известно, что он врет. У меня есть доказательства, что Дюран находится в списках умерших.

Саттон покачал головой, откинулся в кресле и развернул руки ладонями вверх, как бы говоря: «А я-то что могу поделать?»

Тут в разговор вмешалась Эйдриен:

– Перед тестированием вы говорили, что результаты могут оказаться не достоверными.

– Да, верно, говорил, – согласился бостонец. – Но лишь потому, что испытуемый находился под воздействием стресса, он был крайне взвинчен. Я опасался, что все им сказанное будет выглядеть ложью. Здесь же мы видим обратное. Посмотрите сюда, – сказал он и подозвал клиентов к своему креслу.

На экране компьютера были изображены четыре диаграммы, расположенные ярусами, одна над другой. Саттон направил курсор на графу с надписью «ПНЕВМО 1» и щелкнул мышкой. Тут же исчезли другие графики, и «ПНЕВМО 1» заполнила собой весь экран.

– Видите? – спросил Саттон, подтащив курсор к острому пику, который выдавался над срединной линией волны. – Так выглядит ложь.

– Как вы это выяснили? – спросила Эйдриен.

– Вопрос номер четыре: «Моя рубашка желтая?» Ответ: «Да». – Саттон приподнял двумя пальцами ткань собственной белой рубашки и потряс ее, как бы иллюстрируя сказанное. Затем раскрыл следующие окна: «ПНЕВМО 2», «КАРДИО», «РКС». Похожие пики располагались приблизительно в том же месте на каждой диаграмме. – Итак, мы знаем, как выглядит ложь в устах мистера Дюрана. А теперь поглядите сюда, – продолжил бостонец и перевел курсор к волнистой линии РКС. – Вот – правда. Видите? Никакого стресса.

– О чем вы его спросили? – поинтересовалась Эйдриен.

– Задал очередной тестовый вопрос: «Вы сидите в кресле?» Ответ: «Да». Он сидел точно напротив меня.

– А когда вы спросили, на самом ли деле его зовут Джеффри Дюран?

Саттон сверился с записями и перевел курсор в часть диаграммы, которая представляла собой практически сплошную линию.

– Видите, о чем я? – Затем оператор по очереди открыл остальные окна: «КАРДИО», «ПНЕВМОГРАФ БРЮШИНЫ», «ПНЕВМОГРАФ БРЮШИНЫ (АБДОМИНАЛЬНЫЙ)». – Ничего. Почти все ровно.

В кабинете воцарилось молчание. Наконец Бонилла усмехнулся:

– Этот мерзавец обманул детектор лжи!

Саттон попытался возразить:

– Невозможно обмануть…

– Но он обманул, Пол! Нам достоверно известно, что этот человек и Джеффри Дюран совершенно разные лица.

– Эдди, он на самом деле считает себя Дюраном.

– Чушь собачья!

Все снова замолчали, и неожиданно стали слышны звуки дороги – низкий гул на Олд-Кин-Милл-роуд. Наконец Саттон сказал:

– Нельзя по-настоящему обмануть детектор. – Когда Бонилла попытался возразить, он поднял руку, будто желая ответить на вопрос. – Подожди, Эдди, – проговорил он. – Детектор обмануть нельзя, но что действительно возможно – если ты настоящий профи, – смазать результаты.

– А как насчет лекарств? – предположил детектив. – Валиум и…

– Даже в этом случае максимум, на что способен человек, – создать некоторую неоднозначность. Но в нашем случае картина прямо противоположная: здесь нет вообще никакой двусмысленности, все кристально ясно.

– Пол, к чему вы клоните? – попросила уточнить Эйдриен.

– Ну, если результат выглядит как правда, но вам доподлинно известно, что это ложь, тогда, вероятно…

– Что вероятно? – не утерпел Бонилла.

– Что испытуемый психопат.

– В яблочко! – воскликнул детектив.

– Такое случается, хоть и крайне редко, – заметил Саттон. – Не исключено, что у мистера Дюрана, кем бы он на самом деле ни был, шарики и ролики расположены не так, как у нас с вами.

– То есть как? – переспросила Эйдриен.

– Психопаты лишены эмпатии – способности сочувствовать и переживать за других людей. У них отсутствуют критерии морали. То есть в данном случае речь идет о человеке, который не способен провести четкую границу между тем, что такое хорошо и что такое плохо в этическом смысле слова. Он действует, руководствуясь соображениями личной выгоды, и поэтому ложь не порождает в нем стресса. А эти аппараты засекают именно стресс. Так что…

– Но когда вы попросили его солгать, ложь вызвала какую-то реакцию. Помните, вы спросили, желтая ли у вас рубашка?

Бостонец улыбнулся:

– Да, вы абсолютно правы. Только, утверждая, что нельзя обмануть детектор лжи, я подразумевал, что нельзя изобразить правду. А вот ложь имитировать как раз несложно.

– Как?

– Искусственно вызвав у себя стрессовое состояние. Некоторые преступники, зная этот нюанс, используют всевозможные приемы, чтобы детектор показал «неубедительные» результаты. Потому что если все ответы на диаграммах выглядят ложью – даже заведомо правдивые, такие, как установление личности испытуемого… – Саттон пожал плечами, – результаты бесполезны.

– А поподробнее?