Синдром Анастасии

— Ну, в конце концов, это не столь уж и важно, — сказал Патель. — Итак, что же происходит? Во–первых, вы с каждым днем все больше и больше углубляетесь в английскую историю, заставляя тем самым свой мозг обращаться к прошлому. Затем, ваши приемные родители умерли, и у вас сейчас не возникает чувства, что вы в какой–то степени их предаете, желая найти свою родную семью. И наконец, то, что вы находитесь в Лондоне, ускоряет все эти процессы. Вашу галлюцинацию в Кенсингтон — Гарденз, когда вы увидели маленькую девочку у статуи Питера Пэна, объяснить довольно просто. Скорее всего, вы играли там ребенком. Что же до воя сирен и взрывов бомб, то, возможно, все это вы тоже когда–то пережили. Хотя, конечно, это не объясняет того, как вы оказались в Солсбери. Итак, вы хотите, чтобы я вам помог?

— Пожалуйста! Вчера вы сказали, что можете помочь людям вспомнить их самое раннее детство.

— К сожалению, мне это не всегда удается. Люди с сильным характером, к каким я отношу и вас, с трудом поддаются гипнозу. Они подсознательно не желают подчиняться воле другого. Поэтому мне понадобится ваше согласие на использование, в случае необходимости, слабого наркотика, чтобы подавить это сопротивление. Так что подумайте. Вы можете прийти ко мне на следующей неделе?

— На следующей неделе?

Конечно же! Как она могла рассчитывать на то, что он сразу же ею займется? Джудит попыталась выдавить из себя улыбку:

— Хорошо. Завтра утром я позвоню вашей секретарше и запишусь на прием.

Поднявшись с кресла, она направилась к столику, на котором оставила свою сумочку и книги.

И увидела ее. Ту самую девочку. На этот раз выбегающей из комнаты. И так близко от себя, что разглядела ее платье. И свитер. Та самая одежда, которая была на ней самой, когда ее нашли в Солсбери, одежда, лежащая сейчас в пакете в стенном шкафу ее вашингтонской квартиры.

Она поспешно шагнула вперед, стремясь увидеть лицо девочки, но малышка, головка которой была вся в золотистых кудряшках, внезапно исчезла.

Джудит потеряла сознание.

Очнувшись, она увидела, что лежит на кушетке в кабинете Пателя, и Ребекка Уэдли держит у нее под носом какой–то пузырек. Острый запах аммиака заставил Джудит отпрянуть и отвести пузырек от своего лица.

— Со мной все в порядке, — проговорила она.

— Скажите мне, что произошло, — потребовал Патель. — Что вы увидели?

Запинаясь чуть ли не на каждом слове, Джудит описала ему свою галлюцинацию.

— Я схожу с ума? — спросила она, закончив рассказ. — Но это все так на меня не похоже. Кеннет всегда говорил, что у меня больше здравого смысла, чем у всех вашингтонцев вместе взятых. Что со мной?

— Что с вами? — задумчиво повторил Патель. — Похоже, та стена о которой я вам говорил, готова рухнуть в любую минуту. Вы близки к прорыву ближе, чем я предполагал. Как вам кажется, у вас хватит сил, чтобы начать лечение, не откладывая, прямо сейчас? Вы подпишете необходимые бумаги?

— Да, да.

Джудит устало закрыла глаза, почти не вслушиваясь в слова Ребекки Уэдли, которая говорила в этот момент, что сейчас она расстегнет ворот ее блузки, снимет с нее сапоги и накроет легким одеялом. Однако рука была твердой, когда она подписывала протянутый Уэдли документ о согласии на лечение гипнозом.

— Хорошо, мисс Чейз. Через минуту доктор начнет сеанс, — произнесла Ребекка. — Вам удобно?

— Да.

Джудит почувствовала, что ей закатывают рукав блузки и стягивают руку жгутом, после чего последовал укол иглой.

— Джудит, откройте глаза. Смотрите прямо на меня. А теперь вы чувствуете, как начинаете постепенно расслабляться.

«Стивен, — подумала Джудит, не отрывая взгляда от доктора, лицо которого начало постепенно расплываться. — Стивен…»

Декоративное зеркало позади кушетки было, по существу, односторонним стеклом, позволявшим, не отвлекая пациента, наблюдать за ним и одновременно снимать на пленку сеанс гипноза. Ребекка Уэдли поспешно прошла в лабораторию. Она включила видеокамеру, монитор, интерком и приборы, которым предстояло следить за пульсом Джудит и ее давлением. Взглянув на них, она отметила замедление пульса и падение давления, значит, Джудит впадает постепенно в гипнотический сон.

Джудит чувствовала, что начинает поддаваться мягким уговорам Пателя расслабиться и уснуть. Ее словно подхватило течением, уносило все дальше и дальше. «Нет, — вспыхнула в ее мозгу мысль. — Нет». Она изо всех сил попыталась побороть эту медленно обволакивающую дремоту.

— Она сопротивляется, — произнесла ровным голосом Ребекка Уэдли.

Патель кивнул и, нажав на шприц, впрыснул Джудит через торчащую у нее в руке иглу для подкожных инъекций небольшую дозу препарата.

Джудит прилагала все свои силы, чтобы проснуться. Каждая клеточка ее существа словно кричала: «Не поддавайся!» Она попыталась открыть глаза.

Патель снова нажал на шприц.

— Вы впрыснули максимальную дозу, доктор. Она не дает себя загипнотизировать. Она уже выходит из–под контроля.

— Принеси мне пузырек с литенкомом, — приказал Патель.

— Доктор, я не думаю…