Синдром бесконечной радости

– Не хочешь узнать, как я жил все эти годы? – вдруг спросил Игорь, резко повернувшись в его сторону, словно подслушал. – Знаю, что не хочешь. Но я расскажу, время до утра есть. В армию я ушел, когда призвали – не было выхода, думал – отслужу, что-то изменится. Первый год, как в аду, – лупили все и всем, что под руку попадалось. Думал – не выдержу, автомат украду и порешу всех на фиг. Но в тюрягу тоже не хотелось, терпел. Через год уже сам молотил «духов», удар ставил. Был у нас грузин один, Гоги, вот он меня разным приемам научил. Дослужил, остался на сверхсрочную – взяли в спецподразделение, побывал в одной «горячей» точке, понял – нет, не хочу, не мое. Дембельнулся – куда идти? Домой? Меня там так и ждали… да и не хотел я домой, от воспоминаний только бухать тянуло… Ну, остался я там, где служил, и устроился на женскую зону в охрану. Работка, сам понимаешь, такая… – Игорь ухмыльнулся, – специфическая. Но платили стабильно, место в общежитии дали – что еще холостому надо? Отучился потом в училище, получил старшего лейтенанта – стало полегче, все-таки офицер.

Он замолчал, глядя куда-то в стену над головой Валерия.

Зотов тоже молчал, укладывая в голове полученную информацию. Он был почти уверен, что брат пошел по родительским стопам и давно спился, потерял человеческий облик. И Валерию сейчас даже не было стыдно, что столько лет он не интересовался ни судьбой родителей, ни судьбой младшего брата. Он вырывался из той жизни всеми силами, безжалостно обрубая все концы, все ниточки, связывавшие его и с родным городом, и с людьми, которые считались его родственниками. Он не хотел помнить – чтобы вдруг однажды не стать таким же, как они. И вот Игорь, оказывается, тоже смог выбраться, но совсем иным путем.

– Скажи, ты никогда не хотел увидеть, во что превратились эти два урода? – вдруг спросил Игорь, переведя взгляд со стены на Валерия. – Да ладно, не отвечай, вижу ведь, что не хотел. А я вот однажды поехал. Так я тебе скажу – был даже рад, когда узнал, что они пьяные в пепел сгорели вместе с хатой. Не было в моей жизни дня счастливее этого, понял?! Ты только прикинь – от них вообще ничего не осталось! – возбужденно говорил он, глядя на Валерия, и Зотову стало страшно. – Это же такое счастье – знать, что от этих мразей не осталось вообще ничего…

У Валерия внутри нехорошо заныло. От голубоглазого херувима Игорешки тоже ничего не осталось, судя по его словам и той радости, с которой он говорит о смерти родителей. И тот человек, что сейчас стоит перед ним, Валерию совершенно незнаком, более того – внушает страх.

– Что, братик, страшно тебе? – словно поймал его мысли младший брат. – Ну, все верно… меня многие боятся. А не хочешь узнать, как я стал таким, а?

– Не сомневаюсь, что даже в случае отрицательного ответа ты все равно мне об этом расскажешь, – пробормотал Валерий.

Игорь захохотал, откинув назад голову, и Зотов почему-то завороженно смотрел на его шею и двигающийся кадык и ловил себя на желании вскочить и сжать руки на горле брата. Он не мог объяснить себе это желание, но чувствовал, что так будет правильно.

– Ты дурь из головы выкинь, братик, – отсмеявшись, сказал Игорь. – Я тебя насквозь вижу, не успеешь ты ничего. Я умею голыми руками убивать, имей это в виду. И терять мне, поверь, нечего, а на зону я не пойду ни при каком раскладе. Чтоб по другую сторону колючки оказаться – ну нет уж… Давай так. Ты позвонишь своей бабе модной, она сделает все, что от нее требуют, и разбегаемся. Я уеду, как собирался, а ты живи, как жил.

– Анна комбинат не отдаст, не надейся.

– Мне комбинат не нужен. Мне нужны деньги, которые мне заказчик пообещал за то, чтобы она бумаги подмахнула. А кто он, что он – я не знаю.

– Не дури мне мозги, Игорь. Твой заказчик – председатель совета директоров «АлмазЗолотоИнка», ты ведь не можешь этого не знать.

– Даже если так? Мне все равно, кто платит деньги, я выполняю заказ – и все.

– А вот эта мишура с Согласием – что это?

– Это? – снова захохотал Игорь. – Маленький побочный бизнес, с него в общем-то началось. Я, знаешь ли, братец, удачную бабу себе выбрал. Янка кого хочешь обработать может, на том и поднялись. А чушь эта вся с экологией и культом – ну а как иначе в наше время разводить доверчивых лохов? Янка по моему заказу обрабатывает тех, у кого есть бабки, хаты хорошие… деньги на счета в Австрию уходили. Но ты-то понимаешь, что каждый раз хочется все больше, да? Ты вон тоже, смотрю, акций комбината хапнул, не отказался, и жену бывшего друга в койку уложил – надеялся ведь, что ее доля тоже тебе будет принадлежать?

Валерий поморщился – у него никогда не было подобных мыслей. Анну он любил и хотел прожить с ней всю жизнь, а то, что у нее есть деньги – ну так что ж, обвинять ее теперь в этом? Нет ведь…

– Как они вышли на тебя, Игорь?

– Обычно. Как все. Нужен был человек, способный доходчиво объяснить владелице, что себе дешевле будет уступить. Правда, в этот раз оказалось сложнее, чем до этого. Очень, братик, упертая баба у тебя, как справляешься-то?