Синдром бодливой коровы

Самойлов швырнул Настю на переднее сиденье «Жигулей», на заднее бросил биту, прыгнул за руль и тут же стартовал. Он не смотрел ни на Настю, ни в зеркальце заднего вида, только давил на газ и вращал руль, совершая поворот за поворотом. Через пятнадцать минут бешеной гонки завел автомобиль на большую стоянку и только тут заговорил:

— Ну что? Твой неожиданный визит того стоил?

Настя усиленно закивала головой. Губы у нее посерели, а вокруг рта образовался голубой ободок. Ей по-прежнему остро не хватало воздуха.

— Машину придется бросить. Идти можешь?

— Могу, — выдавила она из себя. — Мне нужен видеомагнитофон — Приглядела новый эротический фильм?

— У меня важная видеозапись.

— Где это — у тебя?

— У меня в сумочке.

— Ну, сама посуди: где я тебе сейчас возьму видеомагнитофон? — воззвал к ее здравому смыслу Самойлов.

— А у тебя что, нет?

— В коттедже нет.

— А в квартире?

Самойлов остановился и прищурил глаза:

— Теперь ты все поворачиваешь так, чтобы попасть ко мне домой. Чует мое сердце — ты аферистка. И стоит запустить тебя в квартиру, как тотчас же появятся твои дружки. Скажут, что я тебя сначала переехал машиной, потом изнасиловал и за это должен им многомного денег.

— У меня нет дружков, — вяло ответила Настя. Дышать стало легче, зато перестало слушаться тело. — У меня вообще никого нет.

— Ну, тут ты, девушка, сама виновата, — с неожиданной злостью сказал Самойлов.

Она хотела спросить, что он имеет в виду, но передумала.

— А если ты отвезешь меня к себе в коттедж, а потом сгоняешь за магнитофоном? — предложила она.

— Ага. И за телевизором. Знаешь что?

— Что?

Настя посмотрела ему в лицо и увидела, что он борется с искушением бросить ее прямо здесь и прямо сейчас. Поиграв желваками, он сказал:

— Ладно, проехали. Так чего ты от меня хочешь?

— Видеомагнитофон, — упрямо повторила Настя.

— Хорошо, — процедил он. — Только у меня условие: я тоже посмотрю эту пленку — Не думаю, что тебе понравится, — заявила она, понимая, что выбора все равно нет.

Самойлов отвернулся и поднял руку.

* * *

— Ты на месте?

— Да.

— Где их наблюдатель?

— В поле моего зрения.

— Ты их слышал?

— Слышал. Девица раздобыла какую-то ценную видеозапись.

— Отлично. И куда отправилась?

— Самойлов повез ее домой.

— Отлично. Подожди. Как домой? К ней домой?

— К себе домой.

— А! В общем, так. Их надо разбить — Самойлова и девицу. Разъединить. Сегодня пусть все идет как идет, а завтра парня отсеките. Девица должна остаться одна.

С кассетой или без нее, но одна.

— Принято.

— Конец связи.

* * *

Сначала на экране ничего не было — серые полосы по черному фону. Настя напряженно смотрела на них, зажав ладони между колен и наклонив тело вперед. Самойлов сидел по правую руку от нее в расслабленной позе.

— Надо было сначала принять душ, — сказал он, раздумывая, не содержит ли вся кассета такие вот полосы.

В это время экран мигнул, и на нем появился Макар Мерлужин. Он посмотрел в камеру и суетливо обтер рот ладонью. Потом приблизил лицо к зрителям и сказал:

— Сева! Я должен по-быстрому все рассказать. Я так вляпался, ты себе не представляешь! Теперь раздумываю, что лучше: удариться в бега или пойти куда следует. Только боюсь, в обоих случаях меня того.., уберут.

Он схватил кухонное полотенце и вытер лоб. Судя по всему, он находился у себя дома и разговаривал с камерой, пристроенной на столе.

— Ты, Сева, о моей главной проблеме давно знаешь.

Я имею в виду Любочку. В ее головке кое-что застряло.

Не то, что нужно. В последние полгода она совсем с катушек слетела. Стала неразборчива в связях, «травку» нюхала. И развестись с ней нельзя было — она со злости могла пустить мою жизнь под откос. Я ведь, Сева, чтоб ты знал, уже года два, как беру клиентов частным порядком, без ведома начальства. То есть нарушаю корпоративную этику Любочка могла сделать так, чтобы босс меня из фирмы выкинул и профессиональную репутацию мою навеки загубил.

В общем, как-то раз, случайно, зашел у меня разговор о.., моей проблеме с одним особым клиентом. И он сказал, что все легко решается. За деньги. Понимаешь?

Будто бы есть специалисты высокого класса, и никто никогда ничего не узнает. Он дал мне контактный телефон. Сказал, что этот номер рассчитан на один звонок.

Я позвонил, и мне просто сказали, как передать деньги.

Макар отвлекся, налил из-под крана воды в стакан и, громко глотая, выпил. На несколько секунд приложил стакан ко лбу и снова наклонился к камере.

— А потом что-то на меня нашло. Какое-то наваждение. Я перестал спать и есть. Я не мог работать. Все думал — как они это сделают? Когда? Будет ли ей больно? Не то чтобы я хотел увидеть… В общем, я стал за ней следить, за Любочкой. Но они, видимо, тоже следили за ней, готовились. И они.., они засекли меня.

Макар уткнулся носом в полотенце и на некоторое время замолчал. Настя покосилась на Самойлова — тот выпрямился и теперь шарил рукой по дивану в поисках сигарет. Макар между тем оторвался от полотенца и поднял заплаканное лицо. , — Ох, как я испугался, Сева! Как испугался! Меня на улице взяли, засунули в машину и куда-то привезли.