— И что же нам надо знать? — довольно холодно отозвался отец.
Мама тоже схватилась за спинку стула. Северус так и стоял с палочкой в руке, поэтому лишь слегка повел древком, чтобы помочь ей, а потом и им самим расположиться с удобством. Хотя это вряд ли было достижимо при таком разговоре.
— Благодарю, — сдержанно отозвалась Моника.
— Ну… — все же Гермиона немного стушевалась. Или много. — Во-первых, мы с Северусом состоим в отношениях.
Гром не ударил, её не убило на месте молнией.
— В каком смысле «в отношениях»? — мама приподняла брови и уставилась конечно же на Снейпа.
— Технически, из-за того, что я не мог покинуть страну с наложенными на меня юридическими ограничениями без веских причин… — его голос был совершенно спокоен. Чертова окклюменция! Или его собственная выдержка? — Мы уже женаты.
Рот Моники искривился, но она так ничего и не сказала. Отец тоже оставил новость без комментария. Гермиона нахмурилась, откинулась на спинку стула и раздраженно вздохнула. Вот бы люди просто теряли дар речи в её присутствии!
— А, во-вторых, — громко выпалила она, перебивая всех, через несколько секунд молчания, — я была серьезно ранена в одной стычке с террористами, ещё позапрошлым летом. И это сильно повлияло на мое здоровье.
Северус пытливо уставился на неё, Гермиона не удержалась от мученического выражения лица. Вот только как объяснить, что происходит, родителям? Назвать это магическим аналогом эпилепсии? Так ведь вообще сути не отражает.