Синдром Дездемоны

– Я… – Алька сделала шаг назад, не оборачиваясь и не отрываясь глядя в глаза блондинки, которые уже подозрительно сощурились. – Я… я объясню. Я тебе сейчас все объясню…

– Что ты мне объяснишь?..

– Я объясню…

Медлить было нельзя. Поняв это, Алька в одну секунду вскочила и помчалась по коридору в направлении заветной двери. Только бы успеть, только бы выиграть сокровенные секунды! Схватившись за щеколду, она уже начала поворачивать ее и вдруг почувствовала, как хищные длинные пальцы с острыми ногтями впились ей в предплечье.

– А ну-ка постой, моя дорогая!

Обернувшись, Алька попыталась отцепить от себя руку в изящном серебряном браслете. Но куда там – рука вцепилась в Альку мертвой хваткой, и оторвать ее от себя, кажется, можно было только вместе с куском собственного тела! Поморщившись от боли, Алька резко наклонилась и попыталась укусить эту белую холеную руку, но не успела. Ее соперница оказалась куда проворнее и сообразительнее – схватила Альку за волосы и потянула наверх так больно, что из глаз искры посыпались!

От боли Алька на секунду потеряла контроль над происходящим. А придя в себя, обнаружила, что блондинка отшвырнула ее от двери в дальний угол прихожей.

– Воровка, – победоносно произнесла та, сверкая глазами. – Ты воровка, да? Ты как здесь оказалась?

Алька молчала, не обращая внимания на вопросы.

В голове крутились гораздо более важные мысли.

Блондинку ей не одолеть – это факт. Та почти на голову выше и, кажется, значительно сильнее Альки. Хоть и выглядит сушеной воблой, а наверняка регулярно качает железки в тренажерном зале. Алька же тяжелее пакета с продуктами на неделю уже давным-давно ничего не поднимала…

Нет, даже и пытаться не стоит!

Секунды летели, отчаяние нарастало.

Оглядевшись вокруг, Алька не обнаружила ничего, что могло бы сгодиться в качестве орудия нападения. Ни одного тяжелого, ни одного режущего и ни одного колющего предмета. Ничего. Только давнее ведро возле входа в комнату с раскладушкой, а в ведре что-то белое – то ли краска, то ли побелка, то ли еще что-то в этом роде…

Времени на раздумья не оставалось.

Резко шагнув вправо, Алька двумя руками схватила ведро и, почти не прицеливаясь, с шумом опрокинула все его содержимое прямо в лицо своей противницы…

Раздался визг – такой громкий, что у Альки уши заложило! – а вслед за ним автоматная очередь отборной брани. Прислушиваться, а уж тем более извиняться было некогда – ринувшись к двери, Алька легко оттолкнула блондинку в сторону, схватилась за ручку, распахнула дверь, шагнула…

И с разбегу уткнулась лбом во что-то мягкое и теплое, белое с черной полоской посередине.

Черной полоской оказался галстук.

– А теперь обратно. В том же темпе, – раздался сверху суровый голос.

Алька подняла глаза, уже успевшие наполниться слезами ярости, и увидела ненавистное лицо своего похитителя. От досады потеряв над собой контроль, она ударила его кулаком в грудь.

– Не старайся, у меня под рубашкой бронежилет, – проинформировал он равнодушно, подталкивая Альку обратно в прихожую, где продолжала визжать и ругаться страшными словами, утирая с лица потеки белой краски, девушка с обложки глянцевого журнала.

Сейчас, глядя на это лицо, можно было представить себе его только на обложке какого-нибудь строительно-ремонтного издания. «Окраска фасадов: качество гарантируем!»

В прихожей вдруг воцарилось молчание, наполненное великим смыслом.

Хозяин дома удивленно таращил глаза, глядя то на Альку, то на блондинку.

А потом случилось что-то совершенно невероятное.

Остановив наконец свой бегающий взгляд на Альке, он прищурил глаза, набрал воздуха в легкие и начал… смеяться.

Нет, «смеяться» – это слишком слабо сказано.

Он начал просто ржать, как конь! Громко и заливисто.

Так, что от смеха у него даже слезы на глазах выступили.

Ждать дальше уже не было смысла.

«Ну допустим, – рассуждал Пашка Корнеев, сидя на ненавистном скрипучем диване в ненавистной гостиной неизвестной ему подруги своей сестры, – допустим, вчера у нее села батарейка на телефоне. И зарядить этот телефон в течение дня не было никакой возможности. Допустим, что ночевала она у какой-нибудь подруги. Или даже у друга… Допустим, у друга…»

Никакого такого друга, у которого его скромница сестрица могла бы заночевать, у Альки не было.

Пашка знал это совершенно точно.

Все ее, Алькины, романы, можно было по пальцам пересчитать. Мишка Смирнов – одноклассник, первая любовь и первое разочарование. Шурик Потапов – однокурсник, герой очередного, короткого и бурного, романа, ныне благополучно проживающий в Соединенных Штатах Америки. И еще этот, как его… Кинорежиссер. Имени Пашка не помнил, но профессию знал хорошо. Последняя прошлогодняя любовь и последнее разочарование сестрицы. Примерно полгода назад женился на тетеньке, которая на тридцать лет его старше, и укатил со своей старушкой на постоянное место жительства в Европу. В Италию, кажется, или в Испанию. Места последней дислокации кинорежиссера Пашка тоже не помнил, но и это было не важно.

Важно было то, что Алька пропала!