Читаем Синдром Дездемоны полностью

– Не дам! У меня в сейфе миллион долларов!

– Идиот!

– Сама идиотка!

– И как это меня угораздило…

– Заткнись!

– Дай мне телефон!

– Я же сказал, он в сейфе…

– Да мобильный, мобильный твой телефон дай мне!

Вся эта свистопляска продолжалась больше часа.

Дурдом, заключила Алька. Психбольница на гастролях! От этого бесконечного ора у нее просто голова раскалывалась. Она уже и не знала, плакать ей или смеяться. Участники разворачивающихся за стеной событий, кажется, напрочь забыли о ее существовании. При желании Алька могла бы запросто улизнуть из квартиры… Если бы не чертова дверь, которую Тихон, отсмеявшись, все-таки запер на ключ! А ключ положил к себе в карман пиджака – Алька видела собственными глазами…

И ничего другого ей теперь не оставалось, кроме как стоять у окна в «своей» комнате, разглядывая то пыль на подоконнике, то потемневшее беззвездное небо.

Ближе к концу последнего действия музыкальной драмы на сцене появился новый участник. Вернее, участница – подруга Натальи, которую та вызвала по телефону. Подругу звали Альбиной, и она привезла Наталье чистую одежду. Голос у нее тоже оказался очень высоким и пронзительным. Зажигательным дуэтом они исполнили арию на тему «Все мужики – сволочи». И бывший муж Натальи, Тихон, из всех сволочей оказался самой последней.

Или – первой?..

Тихон к концу действа, видно, посадил голос, потому что в ответ на гневные обвинения подружек-манекенщиц только мычал что-то невразумительное и нечленораздельное.

Устал, решила Алька.

Устанешь тут, столько времени орать!

Громкий хлопок двери прозвучал финальным аккордом.

На бис никто из участников, к счастью, не вышел.

Тишина словно обрушилась с потолка, как снег с крыши. В первую секунду от этой тишины у Альки даже заложило уши.

Некоторое время она еще постояла у окна, почти наслаждаясь этой внезапно наступившей тишиной. Потом, почувствовав усталость, присела на раскладушку, которая знакомо и дружелюбно скрипнула.

Она все сидела и ждала, когда что-нибудь произойдет.

Например, откроется дверь комнаты и Тихон охрипшим от крика голосом сообщит, что отпускает ее на все четыре стороны. Или объяснит, что она будет оставаться его пленницей до конца жизни и рассчитывать на освобождение нет никакого смысла. Предложит ей поужинать или пожелает сдохнуть с голоду. Поблагодарит за уборку в квартире или пригрозит отрубить ей руки, если она еще раз прикоснется к его вещам…

Хоть что-нибудь ведь должно было произойти!

Но время шло, и ничего не происходило.

Вообще ничего!..

Набравшись смелости, Алька поднялась с раскладушки, неслышными шагами подкралась к двери, тихонько отворила ее и выглянула наружу.

В гостиной горел свет и был едва слышен приглушенный звук работающего телевизора.

Похититель, кажется, совсем забыл про свою пленницу…

«Идиот, – мысленно выругалась Алька. – Правильно сказала его бывшая жена – всем идиотам идиот!»

Злость придала ей храбрости. Без лишних церемоний она вошла в гостиную и громко откашлялась, заявив о себе.

Тихон сидел в кресле спиной к двери. Обернувшись на звук, он замер, удивленно уставившись на Альку, словно увидел перед собой летающую тарелку. И в самом деле, видно, забыл о ее присутствии…

– Это я, – сообщила она на всякий случай.

– Вижу. – Он кивнул, жестом приглашая ее сесть.

Алька приглашение проигнорировала – так и осталась стоять в дверях. Ну и что, что ему так неудобно с ней разговаривать? Ей-то какое дело до его удобств? Пусть выворачивает себе шею! Сам кашу заварил, сам пускай и расхлебывает!

– Спасибо, мне и здесь неплохо.

– Да не бойся. Я не кусаюсь.

– Не кусаешься. Только дерешься и руки выворачиваешь! – змеиным шепотом напомнила Алька.

– Иногда, – согласился Тихон. – Если меня очень сильно разозлить. Учти на будущее.

– На какое еще будущее? Вы вообще… Ты вообще меня долго еще здесь держать собираешься?

– Я вообще… не собираюсь тебя здесь держать.

– Тогда открой дверь и выпусти меня отсюда!

– Выпустить, говоришь… – Тихон задумчиво оглядел ее с головы до ног. – Но ведь ты мне так до сих пор ничего и не сказала.

– Да что я должна сказать? Что?!

– Ладно, не прикидывайся. Он тебе кто – муж? Любовник? Или просто так… подельник?

– Какой еще подельник?!

– А тот самый. Тот, который позвонил мне и сообщил про выкуп.

– Про какой… выкуп? – Сердце у Альки упало. Она вдруг поняла, что Тихон сейчас говорит правду. В его уставших глазах она прочитала боль – ту самую, которую уже слышала в его голосе в тот первый день, скрючившись на заднем сиденье его машины. Эту боль невозможно было придумать или сыграть. Она была слишком настоящей.

– Ну, что молчишь? Неужели нечего сказать?

– Я не знаю… – проговорила она не своим голосом. – Я не понимаю, о чем вы…

– Мы на ты перешли, кажется? – спросил он сухо.

– Я не понимаю, о чем ты… говоришь.

Он помолчал несколько секунд, пристально глядя ей в глаза. Тяжелым и неясным, замутившимся взглядом.

– А ты складно врешь. Очень складно. Глаза такие честные, что поверить так и хочется… В детстве в драмкружке занималась, да?

– А я не вру. И в драмкружке не занималась. Я правда ни о каком выкупе не знаю.

– А о чем знаешь?

– Ни о чем. Я уже сказала…

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже