Синдром Дездемоны

– Я думал всю ночь. Я хочу объяснить. Только вам. Это нельзя использовать в суде, да и не имеет смысла, как я сказал. Но я все делал сознательно. Покойная Валентина Давыдова управляла своим благотворительным фондом исключительно в шкурных интересах. Это была жестокая и алчная баба. Вы, конечно, знаете историю, как она почти продала больного ребенка от живых и хороших родителей, которые ничего не знали. И украла миллион долларов у очень порядочного финансиста Адамиди. Да, вам, наверное, смешно, но бывают порядочные финансисты. А эта пара так полюбила больного малыша. Они бы этой мерзавке миллиард дали, если бы попросила. Может, и дали. Никто не в курсе.

– У вас есть соображения, где могут быть деньги Адамиди?

– Нет. В том-то и дело. У Давыдовой есть счета в нашем банке – рублевый и валютный. Туда точно деньги не поступали. У нас же счет фонда. Туда, понятно, тем более. Я не спрашивал у Адамиди, но полагаю, что Давыдова захотела взять наличными. Спрятала. Пока она была жива, никто бы не нашел эти деньги и не добился бы у нее, где они. Убрать ее было верным, продуманным и даже логичным решением. Вы не представляете себе, сколько жертв останется в живых. Скольких детей не похитят, сколько инвалидов не умрут, когда на них перестанут поступать пожертвования. Ну, а когда ее не стало, пришлось работать с ее дочерью. Она может знать какой-то тайник. У меня есть чутье на деньги, почти как нюх у собаки, которая ищет наркотики. Вероника сообразительная и наблюдательная девочка. Она помогла мне в истории с женой Городецкого. И если она не знает, где деньги, то способна догадаться. Но она так уперто пошла в отказ, что я в этом практически убедился: она знает. Мои козлы перестарались, конечно, но что с них взять…

– Как это легко и просто: козлы перестарались, а я в белом пальто, чуть замазанном кровью, пойду спасать жертв и помогать талантливым сироткам. Так, что ли?

– Примерно.

– А чем тебе, Надеждин, не угодил Городецкий? Ты, конечно, понимаешь, что я тебе сейчас подыгрываю. Мы договорились считать, что ты такой великий главарь и заказчик любых преступлений. А твой босс – назовем эту вещь, человеком назвать никак не могу, своим именем, – так вот он совсем ни при чем.

– Ни при чем. Про Городецкого тоже объясню. Это не мужчина, не деятель. Это рыхлое, вялое существо, зависящее от денег, жратвы и женщин. От небольших, в принципе, денег и никуда не годящихся женщин. Он занимает пост, который сильному и деятельному человеку дал бы великие возможности… Его надо было устранить. Считаю, что решал вопрос гуманно.

– А этот сильный человек – твой босс или ты сам?

– Не готов ответить, простите.

– Время поджимает, но спрошу любопытства ради. Ты мне объяснил про Давыдову, почему она «никуда не годящаяся женщина». А чем плоха Светлана Городецкая?

– Тут и говорить не о чем. Курица, наседка, из самых никчемных. Считала – бьет, значит, любит. А как муж нашел другую, сразу быть побитой разонравилось. Решила мстить. По-идиотски, конечно. Сама пошла с моими ребятами. Добровольно деньги перевела. На мой, кстати, анонимный счет. Я с него исполнителям и плачу.

– Черт, прямо совсем интересно стало. А как ей надо было себя вести? Вот по твоим понятиям о годящихся на что-то женщинах?

– Просто. Ударил первый раз – вызвала киллера. Вопрос решен. Чисто, без шума и бесповоротно. Я бы помог, к примеру.

– Объяснил. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Спасибо за заботу. Но я о себе говорить не привык, тогда вырвалось. Но раз спросили… Скажу одну вещь. Это ключ ко многому, для вас важно. Для меня без разницы – пожизненный срок или, к примеру, десять лет. Я на зоне больше месяца не протяну. Чтоб вы поняли: я гей, у меня ВИЧ. Как вы думаете, полковник, для меня там розы уже приготовили? Судя по вашей паузе – да. Так что давайте кончать с обвинением. Я дам самые детальные показания… Готов к следственным экспериментам, если что-то непонятно. Но не сейчас.

Надеждин встал со стула, пошатнулся, но сумел устоять. И побрел к двери не как живой человек, а как призрак несчастья.

Часть одиннадцатая

Маленький подарок

Мобильный Лиды зазвонил в половине седьмого вечера.

– Добрый вечер, Лидия. Говорит Вазилис Адамиди. Я не оторвал вас от дел?

– Здравствуйте, Вазилис. Нет. Конечно, не оторвали, я умею говорить по телефону, не прекращая дел. Вы уже знаете, когда прилетите в Москву? Готова записать дату, время и рейс.

– Я, собственно, уже в Москве.

– Как? Вы в аэропорту? Тогда я еду…

– Успокойтесь, Лидия, ехать никуда не нужно. Я в машине у вашего подъезда.

– Как… Как замечательно… Только у меня немного не убрано. Я быстро, пять минут, и поднимайтесь.

– Ради бога, Лидия, успокойтесь. Я не собираюсь ни подниматься, ни обременять вас как-то. Я просто завез обещанный маленький подарок Васеньке. Но не собираюсь его тревожить. И еще Мария собрала корзину: греческие фрукты, итальянские вина, сыр и сладости. Со мной мои люди. Они бесшумно поднимутся и все доставят к вам в холл. Бесшумно исчезнут.

– Я в шоке, если честно. Не знаю, что сказать, что сделать…