Синдром Glamoura

Ни одного искреннего взгляда или улыбки, ни одного знакомого лица. Бутафорский жених, искусственная свадьба, "арендованные" на телевидении гости. Не жизнь — театр. В буквальном смысле, никаких сравнений.

Мы с Вадимом стали картинно целоваться для прессы. Одновременно щелкнуло несколько вспышек фотоаппаратов. Кто-то крикнул: еще сюда, пожалуйста! Мы развернулись и поцеловались снова для тех, кто не смог запечатлеть поцелуй "влюбленных" в первом дубле.

Все, что я ощущала в этот момент — это усталость в ногах, ужасную боль от мозолей, натертых новыми туфлями, и раздражение от всех этих фальшивых лиц, и неприязнь из-за обслюнявленного рта.

— Теперь мы можем уйти? — спросила я, потянувшись к Вадиму. Снова защелкали вспышки фотоаппаратов, видимо журналисты решили, что последует еще один страстный поцелуй.

— Через двадцать минут, не раньше, — процедил сквозь зубы мой "муж".

Двадцать минут — немного, но это были самые долгие двадцать минут в моей жизни. Я никак не могла перестать радостно улыбаться, щеки, словно заклинило, еще бы чуть-чуть, и у меня бы пересохли десна.

Ведущая светской хроники ходила от гостя к гостю и задавала какие-то вопросы. Наверное, проводила соцопрос мнения присутствующих о неравных браках в наши дни или как они находят качество этого праздника по сравнению со свадьбой госпожи и господина Н**, или как сходила в туалет их собака и где они планируют провести свой отпуск.

Интересно, почему нам простым обывателям, так интересно знать, хоть что-нибудь, пусть даже самые незначительные глупости из мира "за глянцевой обложкой"? На кой черт нам знать мнение какого-то Василия Изюмина по поводу вечеринки Д** в Милане, ведь мы не имеем никакого отношения ни к этому самому Василию, ни к Милану, и уже тем более, какое нам дело до его увлечений или собаки? Так почему же мы делаем громче телевизор, при виде репортажа из светской хроники?

— Теперь мы можем уйти, — услышала я совсем близко.

— Хорошо, — кивнула я.

Мы ушли незаметно, ни с кем не прощаясь, гости продолжали гулять нашу свадьбу. Цель, во имя которой был закачен этот грандиозный праздник, а именно поразить прессу и попасть в светскую хронику на первые полосы, была достигнута. Больше нам не чего было здесь делать.

Мы сели в разные автомобили. Я оправилась в квартиру Вадима ложиться спать, а он поехал проводить время с друзьями, среди которых я увидела двух полуголых девиц. Мне было плевать, так я себя уговаривала. Вообще, мне было больно и омерзительно, прежде всего, от собственного малодушия.

Мой новый дом встретил меня недоброжелательно. На ковре валялись какие-то шмотки, на столике в гостиной комнате валялись окурки со следами помады, стояли бокалы с недопитым шампанским и другими спиртными напитками.

Вадим не потрудился позаботиться о чистоте, прежде чем я пересеку порог его дома. Он намеренно демонстрировал мне, что не собирается менять своих привычек и образа жизни. Я должна была помнить об этом каждую минуту.

Я разделась, приняла душ и легла спать. Такой усталости я давно не испытывала. Мне кажется, я уснула, не успев дойти до кровати. Проснулась я от какой-то возни в соседней спальне. Квартира Вадима включала три спальни, холл, кухню и огромный коридор. Решив, что Вадим вернулся и ложится спать, я решила немного с ним побеседовать, хотя, о чем мне с ним разговаривать я не знала. Подумала, что тема найдется по ходу разговора, как аппетит, приходящий во время еды.

Зайдя в спальню, я увидела, как Вадим голышом барахтается на кровати с…. Максимом! С моим Максимом! Ну, то есть, он, конечно же, не мой, но как бы там ни было… Картина была пренеприятной. Я всегда очень спокойно относилась к однополой любви, но наблюдать ее между своим, пусть и фиктивным, но мужем, и своим же сотрудником, еще и в свою брачную ночь — явление не из приятных, поверьте на слово, врагу не пожелаю. Не могу сказать, что меня это поразило или привело в шок, скорее, я удивилась и растерялась.

Выходит, Вадим, все-таки гомосексуалист или бисексуал. Ему не хотелось это афишировать, поэтому он решил жениться, чтобы снять все вопросы разом. Я прикрыла за собой дверь и отправилась в свою спальню досыпать. Приходилось смириться с новым положением дел: Вадим за стенкой трахает парней, а я мирно соплю в подушку. Пусть так. Вот, оказывается, откуда взялась неприязнь Максима по отношению ко мне: он явно ревновал, только не сразу подал вид.

Меня волновало другое. Я, наконец, осмелилась задать себе вопрос, которого избегала на протяжении двух месяцев перед свадьбой: чем я теперь буду заниматься? Работать Вадим мне запретил, потому что я могу понадобиться ему в любой момент, а работа может стать помехой, как он выразился "моей основной работе", друзей, кроме Вити у меня особенно никаких нет, подружек — тоже, родители далеко. Ладно, решила я, подумаю об этом завтра, как Скарлетт О'Хара.

Глава 23