Синдром Кандинского

Время летело быстро. Посетители приходили и уходили. Как-то незаметно опустел пляж, а солнце, изрядно потускневшее, опустилось ближе к морю и увязло у горизонта в жирных окровавленных облаках. С моря задул легкий бриз, и листья платана над столиком затрепетали, зашелестели мишурным шелестом. Нагретый камень медленно остывал, воздух стал более прозрачным, а море из бирюзового сделалось грязновато-белесым, словно в него влили молока и хорошенько размешали.

Антон, облив себя вином, безрезультатно пытался носовым платком стереть с белых брюк яркое розовое пятно, а Наташа наблюдала за ним и заплетающимся языком говорила:

- Бедный Антошка, тебе совершенно не во что переодеться?

- Ерунда, - ответил Антон, - одним пятном меньше, одним больше.

- Мы сейчас пойдем ко мне, и я выстираю брюки, - сказала Наташа. Только вначале к тебе.

- Ты не передумала? - спросил Антон. - Смотри, втянешься, проклинать потом будешь.

- Нет, - упрямо ответила Наташа. - Я только один раз. Ты обещал, Антон. Я, как и ты, хочу всего попробовать. Я многое видела в этой жизни, многое перепробовала, но это... - Наташа понизила голос, оглянулась и заговорщицки прошептала: - Давно хочу попробовать морфий. А втянусь, черт с ним. Будем вместе кочевать по стране, а когда устанем, выроем в лесу берлогу и заляжем туда на веки вечные. Я буду твою лапу сосать, а ты - мою. Ты согласен помереть со мной в одной берлоге?

- Согласен, - ответил Антон. - Берлогу в лесу мы можем вырыть прямо сегодня. Пойдем в лес?

- Только вначале к тебе, - сказала Наташа. - А потом хочешь - в лес, хочешь - по дрова.

- Ну. тогда вперед, - сказал Антон и поднялся со стула. Он помог встать Наташе, удержал её, когда она опасно качнулась к низким перильцам, и, взяв её за руку, сказал: - Держись, у нас очень богатая вечерняя программа. Черт, я совершенно отвык от этого кайфа, но почему-то силен как бык.

- Береги силы, Антошка, тебе ещё берлогу копать, - сказала Наташа и громко икнула. - Пардон, - извинилась она и запоздало прикрыла рот ладонью.

До Чанба они добрались, когда уже совсем стемнело. Антон пру раз ошибся калитками, затем нашел-таки нужный дом и, оставив Наташу под деревом, сходил на разведку. Во дворе было тихо, в хозяйском доме работал телевизор, а в каморке напротив играли в карты. Двери были открыты, и оттуда то и дело раздавались смех и громкие возгласы: ЄБез двух... кто играет семь бубен...є

Антон вернулся к калитке, позвал Наташу, и они быстро прошмыгнули к нему в комнату.

- Я не буду включать свет, - сказал он.

- Не надо, - игриво ответила Наташа. - Я знаю, как выглядит этот клоповник. Лучше не видеть. А где тут можно сесть? Посади меня, Антон, а то я упаду. - Она обхватила его шею руками и зашептала: - Вот видишь, я уже падаю.

- Вот сюда, - прошептал Антон, - здесь кровать.

- О кровать, мечта моя, кровать, - пропела Наташа. - Ты знаешь, я хочу тебя, но борюсь с собой и буду бороться до последнего. Ты понял, до последнего.

- Борись, борись, - усаживая её, ответил Антон.

Наташа отцепила руки и затихла, а Антон повалился спиной на кровать и через некоторое время пробормотал:

- Я полежу немного, отдохну...

- Что? - удивилась Наташа. - Ты бросил меня на самом краю это поганой больничной койки?

- Больничной? - рассеянно проговорил Антон. - Почему больничной? - Он закрыл глаза и почувствовал, как уносится куда-то в чернильную темень, из глубины которой, словно из трубы, до него едва-едва доносился голос Наташи:

- Предатель! Наркоман! Затащил меня в свою халупу и бросил одну в темноте.

Он почувствовал, как кто-то толкает его в бок, пристраивается рядом. Затем на грудь ему легла чья-то голова, и он машинально принялся гладить эту голову. Неожиданно в неопределенном далеке, в беспросветной темени, он увидел белую точку, которая быстро увеличивалась в размерах. Вскоре Антон сумел разглядеть в этой точке женскую фигуру. Затем она приобрела знакомые очертания, а ещё через некоторое время он увидел, что это Лена. Она летела к нему навстречу сквозь черный бездонный космос, широко раскинув в разные стороны руки и ноги, и медленно кружилась, словно крылья мельницы. Антон едва успел схватить её за руку, и, остановив друг друга, они ещё долго кружились, пока Антон не привлек Лену к себе. Он обнял её, и Лена, как когда-то, прильнула щекой к его груди.

- Ты спишь? - спросила она.

- Нет, что ты! - встрепенулся он. - Я приехал сюда, чтобы найти тебя.

- Правда? - услышал он. - Повтори это ещё раз.

- Я приехал сюда, чтобы найти тебя, - повторил Антон. - Посмотри, я снова в белом смокинге. Посмотри на меня. Я снова такой, каким был, когда мы с тобой познакомились.

- Ты сильно поседел, - сказала она, - и смокинг твой совсем не белый.

- Да, он немножко грязный, - ответил Антон. - Это я упал. Это ерунда. Главное, я нашел тебя, Леночка.

- Кого ты нашел, Сережа? Я не Леночка. - Наташа приподняла голову и провела ладонью по лицу Антона. - Сережа, ты спишь?

Очнувшись от забытья, Антон открыл глаза и хрипло спросил:

- Кто здесь?

- Господи, - проговорила Наташа и села на кровати. - Я уже почти уснула. Это я, Антон.