Синдром Кандинского

- Упаси Боже, - всплеснул руками Александр. - Мама с Наташей сегодня говорили о вас. Не затыкать же мне уши в собственном доме. А насчет порога, - кто вы мне такой, чтобы вас не пускать на порог? Вы ешьте, ешьте, путь до Москвы неблизкий, а в вагонах-ресторанах так накормят, что потом неделю с толчка не слезешь.

Елена Александровна тревожно всматривалась в лицо Антона. Глаза у неё были красными и влажными, она по-старушечьи жевала губами и иногда прикладывала к ним носовой платок.

Усмехнувшись, Антон принялся за еду, а на Александра, видимо, напало вдохновение: он болтал, не умолкая. Начал Александр издалека, с того, что он атеист, но вполне понимает верующих любого вероисповедания, а закончил странным, хотя и в духе этой семьи, пассажем.

- Человек любит свое прошлое, но только в пределах одной жизни, гоняя горошину по тарелке, мечтательно сказал он. - Память о предыдущих жизнях может свести человека с ума или толкнуть на самоубийство. Потому что бесконечный переход из одной жизни в другую начисто обессмысливает ту одну, ценную для него жизнь, которую он в данный момент имеет. Человек как бы сливается с бесчисленным множеством чужих ему людей, коими он был раньше, теряет собственную индивидуальность, а это единственное, чего у него никто не может отнять. Только Бог может позволить себе быть всем, везде и во все времена и знать об этом.

- Вы же атеист. О каком Боге, о каких других жизнях вы говорите? жуя, спросил Антон.

- Атеисты тоже бывают разные, - ответил Александр. - Одни просто не верят, другие не договорились с Богом, третьи не докричались до него.

- И к каким же вы себя причисляете? - спросил Антон.

- Будем считать, что я не договорился с ним. Ну Бог с ним, с Богом. Извините за каламбур. Я хочу выпить за то, чтоб мы не драматизировали нашу жизнь. - Александр поднял фужер с вином. - Не забегали вперед и не копили негативный опыт, чем, как мне кажется, занимается Антон. Все мы собираем или копим то, что соответствует нашему душевному складу. Одни коллекционируют острые ощущения, другие - женщин, третьи - свои несчастья. Острые ощущения лучше, чем несчастья, женщины, - Александр усмехнулся, лучше, чем острые ощущения, ничего не коллекционировать лучше, чем всю жизнь таскаться по бабам. Если хочешь увидеть все, не сосредоточивай внимания на частностях.

- Выпить я согласен, - сказал Антон, подняв фужер. - А насчет меня вы ошибаетесь, Александр. Я ничего не коллекционирую и не накапливаю. Это вас ввел в заблуждение мой внешний вид. И невзлюбили вы меня потому, что вам когда-то внушили, что человек в грязном смокинге - не в робе, а именно в смокинге, - может быть только подонком. Смокинг говорит о том, что я бездельник, грязь на смокинге - опустившийся бездельник. Так?

- Не совсем, но почти так, - ответил Александр. - Заметьте, вы сами вынуждаете меня быть откровенным. Далась вам эта откровенность. Да, вы мне сразу не понравились, и не последнюю роль в том сыграл смокинг, хотя к любой одежде я отношусь терпимо.

- Один мой знакомый ненавидел людей не велосипедах, потому что в детстве мать не могла купить ему велосипед.

- Не надо заниматься психоанализом, Антон, - спокойно ответил Александр. - У вас это плохо получается. Нас в детстве одевали, как и всех детей. Не хуже, не лучше. Просто я не люблю слишком раскованных людей с плавающим взглядом. Я понятно изъясняюсь?

- Да, конечно, - ответил Антон. - В конце концов мне все равно, любите вы меня или нет. Я даже на вас не обижаюсь, вы такой, какой есть.

- Ну и отлично, - оживился Александр. - Тогда давайте наконец выпьем за то, что мы есть. Я считаю, что быть или не быть - не проблема для мужчины. Конечно же, быть. - Александр отпил два глотка и поставил фужер на место.

Антон и Наташа выпили вино до дна.

- Каждый вкладывает в это свой смысл, - поставив фужер, сказал Антон. - Я хотел бы перефразировать Платона. Бог создал архетип понятия Єбытьє, философ - подобие архетипа, художник - подобие подобия.

- Ну и к чему все это? - спросил Александр.

- А к тому, что лично я не знаю, что такое Єбытьє. Сейчас можно только догадываться, какой смысл вкладывал Бог в это понятие. Я, конечно, тоже за Єбытьє, но даже не встречал людей, которые бы знали, что это такое. Хотите, я расскажу историю об одном своем знакомом?

- Знаем, знаем, - почти в один голос сказали Наташа и Ниночка. Затем Ниночка добавила: - Вы расскажете нам о своем друге Иване?

Наташа рассмеялась, а Антон серьезно сказал:

- Нет, на этот раз я расскажу о другом своем знакомом. Его звали Василий.

- Его Єзвалиє, значит, страшная история, - сказала Наташа.

- Ну, это как посмотреть, - ответил Антон. - Во всяком случае, это типичная история.

- Как много у тебя неблагополучных знакомых, - с улыбкой заметила Наташа.

Антон пожал плечами и спросил:

- Так рассказывать или нет?

- Давайте, - опять подала голос Ниночка. - Только про мертвецов не надо.