Синдром Коперника

— Я не очень хорошо понимаю, к чему вы клоните, но да, можно сказать и так. Действительно, в самом начале девяностых в человеческом мозгу были открыты магнитные частицы. Если быть точным, речь идет о крошечных кристалликах магнетита около 10 нанометров длиной, то есть в 10 000 раз меньше диаметра волоса, которые сконцентрированы в некоторых участках мозга. Но мы до сих пор не знаем, для чего они нужны. Предполагают, что перелетным птицам, чей мозг полон магнетита, эти кристаллики заменяют компас, и именно так они могут ориентироваться в пространстве по отношению к магнитному полю Земли. Но что касается человека — тут мы ни в чем не уверены. Некоторые думают, что эти кристаллы могут подвергаться незначительному воздействию магнитных полей, которые окружают нас постоянно, как, например, магнитные поля от высоковольтных линий или электрических аппаратов, мобильников, экранов компьютера…

— Но тогда… Раз мозг способен создавать магнитное поле или подвергаться его воздействию, то идея, что мозг может также принимать… скажем… магнитный сигнал другого мозга, не выглядит такой уж дикой?

Лена Рей, улыбаясь, медленно подняла голову, словно, наконец, поняла тайную причину моих странных вопросов.

— Вы хотите спросить, есть ли у телепатии хоть какое-то научное обоснование, не так ли?

Я не ответил. Хотя именно это я и хотел узнать.

— Сожалею, но нет, — произнесла она слегка насмешливо. — Магнитный сигнал мозга слишком слаб, чтобы его мог принять другой мозг. Как я вам уже сказала, принцип ТМС состоит в использовании очень сильного магнитного поля, способного, не затухая, пройти сквозь череп, чтобы создать местное электрическое поле внутри мозга. И не следует забывать — чтобы волны проникли сквозь череп, катушки помещаются очень близко от головы пациента. Однако, если это способно вас утешить, ваш вопрос не такой уж дикий. Возвращаясь к пресловутому Персинджеру — лет десять назад он опубликовал еще одну нашумевшую статью о возможности контролировать мозг на расстоянии… Он рассматривал, разумеется в теории, возможность манипуляций над человеческим сознанием посредством усовершенствованных магнитных передатчиков. Причем основывался он на присутствии магнетита в нашем мозгу и, следовательно, на его предполагаемой чувствительности к магнитным полям… Но вообразить, будто мозг способен воспринимать ничтожную магнитную активность другого мозга, — это уже из области научной фантастики…

— Но, — настаивал я, — разве нельзя представить себе, что мозг, подвергшись воздействию ТМС, станет еще более восприимчивым к магнитным полям?

— Это бы меня удивило, — был ее ответ.

Может, и так. Но в моей жизни удивительное било через край вот уже много дней подряд. Много лет подряд.

Глава 82

После ухода Лены Рей Лувель предложил мне снова пойти спать в чулан. Я не заставил просить себя дважды и быстро улегся на старом матрасе без простыни. День был богат событиями и открытиями. И отвлечься от них мне нужно было не меньше, чем отдохнуть. Несмотря на перегруженный мозг, заснул я без труда.

Рано утром, разбуженный голосами за стеной, я еще несколько минут пролежал в постели, размышляя, не были ли вчерашние события — смерть Грэга и Моррена, открытие Протокола 88 — всего лишь частью кошмарного сна. Но я прекрасно знал, что это не так. Кошмар случился наяву.

Когда я присоединился к остальным в центральном помещении конюшен и встретился с ними взглядом, я тут же понял, что у них есть для меня новость.

— Ну? — спросил я, усаживаясь за стол для совещаний.

На большом черном блюде я увидел кофе и круассаны.

— Виго, — начал Лувель, — Люси выяснила, кто такой майор Лоран.

Все трое смотрели на меня с беспокойством. В их взглядах помимо воли горел огонек, который был мне слишком хорошо знаком: сожаление и сострадание. Но разве мог я на них сердиться? Слишком долго я пробыл шизофреником, у меня образовались устойчивые привычки. Но я знал, что в их случае сострадание означало не жалость, а искреннюю дружбу. Однако я не просил пощады. Я налил себе кофе.

— В чем дело? — спросил я нейтральным тоном.

Люси собиралась ответить, но ее перебил Лувель:

— Виго, речь идет о типе, который виновен в вашем нервном расстройстве. Я понимаю, что вам хочется знать. В любом случае рано или поздно правда выйдет наружу. Мы проследим за этим. Но так ли уж нужно…

— Кто он? — настаивал я, уставившись на Люси.

Молодая женщина положила свой круассан и, ища поддержки, посмотрела на Лувеля. Он пожал плечами. Он знал, что я не отступлюсь.

— Ладно, — бросила Люси. — Я быстро выяснила, что Лоран — довольно распространенное имя. Во Франции полно Лоранов, были даже художники и политики, которых так звали… Но дело в том, что это также название городка в Эро, Виго. Так вот, стараясь найти общий знаменатель у всех собранных нами сведений, я наткнулась на биографию типа, который в 1988 году возглавлял Управление внешней разведки…

— И что?

— Он родился в Лоране.

— И кто же возглавлял Управление внешней разведки в 1988 году? — спросил я, скрестив руки на столе.

Она вздохнула: