Синдром неизвестности. Рассказы

Но она, что удивительно, не воспринимает это как попытку ее задеть, уязвить, что в последнее время бывает очень часто и совершенно не к месту, а повторяет снова одни и те же слова, задумчиво и мягко.

Сон. Чей сон. Ее или его?

На следующий год в мае, в самом начале сезона, он привозит с собой семена мальвы. Отношения у них не улучшились, а вошли в состояние спокойной отчужденности. Особой неприязни или даже враждебности, к счастью, нет, и это уже хорошо. Но раздражение периодически накрывает то ее, то его. Приезжает он на дачу один, она не захотела, потому что еще довольно холодно, дом не прогрет, ему приходится напяливать на себя свитер и сверху еще куртку.

Почему-то именно в мае, еще черемуха не расцвела, даже при начинающем припекать солнце бывает особенно пронзительно холодно. Или они просто отвыкают от загородной жизни, от природы, от ветра, земли, неба. Ко всему нужно заново прилаживаться, и если зябко, то это от их внутреннего состояния, от изнеженности. Наверняка через неделю или даже раньше произойдет адаптация, организм приспособится и будет уже не так неуютно, не так знобко.

Вечером он раскапывает небольшую грядку возле забора, что не так-то просто, потому что много корней растущих неподалеку яблонь и слив. Земля тут бурая, тяжелая, глинистая, но он привез небольшой мешок торфа и щедро насыпает в раскопанную канавку, смешивает с землей, добавляет песка и каких-то фосфатов, которые ему посоветовали в магазине. Как всегда, когда давно задуманное сделано, он испытывает удовлетворение.

Вместе они приезжают через две недели. Стоит жаркий майский день, но все еще пока только в начале цветения, листики и трава нежно-зеленые, совсем юные, кое-где и вообще еще только почки. И вдруг он слышит ее вскрик:

– Боже мой, ты только посмотри!

Вздрогнув от такого неожиданного возгласа, он подбегает к ней, застывшей перед забором, в том месте, где она обычно развешивает сушиться белье, – и что видит? Рядом с рабицей высокие стебли той самой мальвы, семена которой он закапывал две недели назад, и на стеблях – большие розовые цветы с огромными нежными лепестками.

В изумлении они стоят и смотрят на цветы, которые если и должны были распуститься, то не раньше июля, они соприкасаются плечами, мальва и мальва, красивое растение, ничего не скажешь, но все равно перед ними несомненно чудо, самое настоящее. Она поворачивает к нему еще бледное после долгой зимы лицо с блестящими бирюзовыми глазами и в глубине их что-то давнее, прежнее, почти забытое и очень теплое, родственное.

Кто знает, может, тоже сон, ну вроде того, что она видела прошлым летом, и тоже с мальвой. Все может быть. Но на душе хорошо, радостно и тоже тепло. Так они и стоят рядом, вплотную друг к другу, щедрое майское солнце в самом зените, ну и весна, весна…

Мученики

Нет, мое тело еще не так уж безобразно. Можно даже сказать, что оно еще вполне, чтобы без отвращения взглянуть на себя в зеркало. Нормальное тело. Ну мышцы чуть подусохли и утоньшились, кожа чуть обвисла, животик слегка (но слегка!) выпирает, а не висит мешком, как у некоторых, даже и вполне молодых. Ну да, далеко не Аполлон.

Не то чтобы я уделял ему много внимания, как нынешние качки, по полдня проводящие в фитнес-клубах и считающие кубики на прессе. Нет, обходился без этого, но восьмикилограммовую гирьку тягал, в бассейне плавал, пробежки, то-се. Так что и на пляже показаться не стыдно.

С возрастом все больше примиряешься с собой, и в этом плане тоже. Когда-то я завидовал статным и мускулистым, теперь нет. Сейчас главное – держать себя в форме. Иногда, правда, спрашиваешь себя: а зачем? Все уже было. Свое пожили, что могли взяли от жизни. Время угомониться, о душе, как говорится, подумать. Но и совсем сдаваться не хочется.

Трудно сказать, что влечет меня на этот пляж в парке на окраине города. Расположен он довольно удобно, высокие многолетние сосны вокруг, совсем как в Прибалтике, кусты сирени, отгораживающие от основной территории… Тихое укромное местечко. Я и раньше, гуляя по парку, забредал сюда, но никогда не думал, что буду бывать именно здесь гораздо чаще. Нас целое сообщество, небольшое, но вполне приличное, если так можно сказать о кучке немолодых адептов естественного образа жизни, сиречь нудистов. Или, если угодно, натуристов. Как ни назови…

Впрочем, есть и помоложе, но их раз-два и обчелся. На самом деле лучше бы их здесь вовсе не было. Рядом с ними наши телеса должны, вероятно, вызывать если не отвращение, то сострадание. Удивительно, что им охота тоже гужеваться тут. Нам-то, в отличие от них, даже приятно видеть молодую крепкую плоть во всей красе. Они нам дороги как воспоминание о прошлом, когда и мы были рысаками. Когда радость здоровья и сильного послушного тела пенилась, как шампанское, можно было без устали куролесить, бессонные ночи не утомляли.