Синдром одиночества

Постоянные отъезды Даши на учебу стали привычными. Аля удовлетворялась ежедневными разговорами по телефону. Работа в Доме престарелых отнимала много сил и времени.

С ней был верный друг — Остап. Правда, получив свою порцию нямки, Оська почти сразу уходил «искать образы» среди множества уличных кошечек.

Звонки, проблемы на работе, забота об Остапе и длинные разговоры о жизни с Тамарой составляли однообразное и ничем не нарушаемое течение будней.

Иногда, когда подступало одиночество и не давало уснуть, она пробовала писать стихи.

И опять я одна,
И кругом — пустота.
Кот и тот отпросился гулять.
Поезд только ушел — накатилась тоска
И пошла сердце в клочья трепать.
Я молюсь за тебя, я звоню тебе вслед.
Телефон же молчит бездушно.
Оська тоже молчит в ожиданьи котлет (!)
И в «ночную» уходит привычно.
И «ночные» его, и отъезды твои
Надоели мне так, что нет мочи.
Что мне твой универ, что зачеты твои?!
Я у Бога прошу тебе счастья все ночи.
Счастье — это любить,
Счастье — это забыть
Про невзгоды, потери и горести.
Счастье — это когда с теми ты можешь быть,
Кто так дорог тебе в одиночестве…
Но опять я одна,
И скулит в тишине
Сердце, полное жажды любви и общения.
Ах, дочура моя, не бывай в пустоте.
Это ранит так больно -
до отупения.
Получалось не очень. Но приносило облегчение…

* * *

Даша, внешне спокойная, старалась сохранять спокойствие и в душе. Это не всегда удавалось. Порой в ней просыпался ураган мыслей, тревожных и даже гневных.

— Да за что же она так со мной?! Бросила, как котенка! Нет, не котенка, а кукушонка.

— Кукушка… кукушка… кукушка…, — слово жгло мозг, но почему-то не вызывало ненависти к той неведомой женщине, которая оставила ее в роддоме.

— А может быть, она уже давно раскаялась в содеянном и мучается в поисках меня, — появлялся робкий голосок.

— Не верю! Если бы хотела найти, давно бы отыскала!

— Но ведь отыскать не всегда получается, — напоминал тихий, и Даша соглашалась с ним. Она хорошо помнила разговор с отцом, сетовавшим на бесполезные поиски Настиной сестры.

Бесконечные вопросы, на которые не существовало ответов, вконец измучили ее, и она все-таки решилась. Правда, путь, избранный для поиска биологических родителей, был далек от стандартных способов.

Случайно увиденное объявление, заверяло, что, обратившись за помощью к ясновидящей Надежде, можно получить любую информацию о родных и близких людях, даже о тех, кого нет в живых. Многообещающее имя гадалки заинтриговало.

Даша уверенно оторвала номер телефона ясновидящей. Голос, ответивший ей, был спокойный, уверенный. Он не оставлял сомнений в уникальных способностях гадалки.

Девушка подходила к заветной двери ясновидящей с бешено бившимся сердцем. Казалось, оно было готово выскочить из груди.

Дверь открыла вполне приличная женщина преклонных лет. В комнате, куда она пригласила растерявшуюся девушку, не было ни совы, ни черных кошек, ни даже горящих повсюду свечей. Блестящего стеклянного шара также не оказалось в этой простой и уютной комнате.

С замиранием сердца Даша присела на предложенный стул.

Гадалка внимательно смотрела на девушку и молчала.

— Мне… я бы хотела…

— Молчи, все знаю. И без твоих слов все вижу. Мать ищешь, бросившую тебя в младенчестве.

У Даши от изумления округлились глаза, а сердце затрепетало еще быстрее.

— Рядом она. Недалеко от тебя. И тоже ищет тебя. Всю жизнь ищет. Только не все пути еще пройдены. Встретитесь. Обязательно встретитесь.

— Когда?! — выдохнула Даша.

— Это одному Богу известно. Я все сказала. Прощай.

Даша протянула гадалке деньги. Та отвела ее руку:

— Ступай с Богом, — и выпроводила изумленную девушку из квартиры.

Оказавшись на улице, Даша оглянулась на дом ясновидящей. Из окна второго этажа на нее смотрела обычная женщина. Даша даже подумала, уж не привиделось ей все это? Вопросов меньше не стало, а вот душу гадалка ей разбередила.

Мысли неслись одна безумнее другой: вернуться домой, ведь та сказала «Рядом». Оставаться в Москве — ведь рядом может означать именно здесь. Одно было ясно: надо искать. Только искать не самой, не с помощью гадалки, а обратившись к профессионалам.

Только вернувшись в общежитие, Даша вспомнила о письме, которое на бегу взяла у вахтерши. Оно было от мамы. Даша отругала себя за забывчивость. А вдруг там что-то важное. Мать ведь никогда не писала ей — достаточно было разговоров по телефону.