Синдром отката

– Некоторые из нас живут в местах, расположенных слишком низко, – начал он с любезным жестом в сторону Саскии и кивком в сторону представителя Маршалловых Островов, – а я живу там, где слишком жарко. Возможно, у нас найдутся общие цели. Те из нас, кто получает прибыль, ухудшая ситуацию… – взгляд в сторону норвежцев, – возможно, хотели бы посодействовать в ее улучшении. Один из нас – тот, кто сегодня не смог приехать, – уже поразил мир, предприняв решительные меры для защиты Земли от ярости солнца. Немного позже мы поднимемся на вершину горы и увидим, как второй такой же агрегат, возведенный здесь, запускает в стратосферу над Албанией свой первый снаряд. Защитный покров, переносимый ветром, надеюсь, принесет некоторое облегчение нашим братьям и сестрам в Турции, Сирии и Ираке. Сейчас рассматривается возможность установки других подобных агрегатов намного южнее: надеюсь, это поможет и моей родине в борьбе с жарой, и всему Нижнемиру в борьбе с подъемом уровня моря.

Таково было первое публичное, хоть и довольно туманное упоминание о том, о чем Саския уже слышала от венецианцев: что саудиты разрабатывают какой-то собственный проект.

– Многие скажут – да уже и говорят, и достаточно громко, – что это в наилучшем случае временное, аварийное решение. Уверен, наши друзья с Мальдивов, Лаккадивов или Маршалловых Островов придерживаются иного мнения! Но, разумеется, в словах скептиков есть здравое зерно. Безусловно, мы не сможем долго выживать на программе, состоящей исключительно в том, что тонкий слой газа отбрасывает солнечное излучение назад в космос. Необходимо использовать краткую передышку, которую даст нам эта технология, чтобы удалить из атмосферы углекислый газ. – Он сделал выразительную паузу – и зал предсказуемо разразился аплодисментами. – И мы должны сделать это, – продолжал он, повысив голос, – в таком масштабе, который будет отвечать – или нет, даже превзойдет – объемы операций мировой угольной и нефтяной промышленности за последние сто пятьдесят лет. Полтора столетия мы выбрасывали в атмосферу углекислый газ – а на то, чтобы убрать его оттуда, нам дано лишь несколько десятков лет. Это будет дорого. Но деньги у нас есть. Авраам Линкольн в своей второй инаугурационной речи сказал так: «Однако если Бог пожелает, чтобы Гражданская война продолжалась, пока не исчерпаются все богатства, собранные за двести пятьдесят лет и лежащие мертвым грузом, и пока за каждую каплю крови, пролитой кнутом, не будет заплачено каплей крови, пролитой мечом… и тогда следует сказать: верны и праведны решения Господа». Если в конечном итоге бенефициары в богатых нефтью странах перестанут купаться в роскоши, если жизнь их сделается скромнее благодаря переходу на современную экологически чистую промышленность – что ж, мы будем знать, что наши средства истрачены не напрасно.

Сильное заявление! Саския улыбалась, кивала, в нужных местах аплодировала. Собственного мнения о Фахде бин Талале у нее пока не было. Может быть, он искренне верит каждому своему слову; а может, и нет. Если верит – скорее всего, глубоко заблуждается. Может быть, завтра улетит в Рияд, и она никогда больше его не увидит и ничего о нем не услышит. Но важная часть ее работы состояла в том, чтобы кивать и улыбаться откровенным мошенникам или безумцам (а также тем и другим вместе, в разных пропорциях), так что на данный момент это не имело значения. Он предлагает вложить крупную сумму в улучшение климата. С чем тут спорить?

Ключевая речь вышла настолько сильной, что остаток конференции на ее фоне показался почти излишним. Принц Бьерн модерировал экспертную панель, где обсуждались за и против различных схем по улавливанию углерода. Один делегат из лондонского Сити остудил пыл обсуждающих, заметив с места, что ни одну из этих схем не удастся оплатить. Потом все посмотрели высокобюджетную презентацию о предложении вымостить значительную часть Сахары солнечными батареями. Еще один докладчик утверждал, что все, что делает Т. Р., в один прекрасный день заменит облако зеркал между Землей и Солнцем.