Синдром отсутствующего ёжика

Сейчас, убирая документы, я обратила внимание, что свой не так давно полученный паспорт Ийка не взяла. Забыта, не привыкла еще, а папа не подсказал. Конечно, все можно купить и подделать… Но все же есть надежда, что просто так ее никуда не вывезут и не устроят работать в какое-нибудь модельно-порнографическое агентство. Моя маленькая девочка так нервничала, собираясь в новую жизнь, что купальник и фотоаппарат взяла, уходя из дома в марте, а паспорт – нет. Или она просто еще не знает, что для решения некоторых взрослых вопросов паспорт не заменят даже папины деньги…

На следующую полку я убрала кое-какие свои вещи, которые не собиралась летом носить. И еще остались четыре огромные полки и отделение для висячей одежды, с зеркалом и медным замочком. Если Ийка вернется… Нет. Когда Ийка вернется, она сможет положить в него все свои вещи. И будет утром смотреться в огромное зеркало, выбирая, что надеть. В это зеркало смотрели несколько поколений наших с ней бабушек и прабабушек – радуясь своей юности и красоте, собираясь на свидания, с грустью наблюдая, как уходит молодость и в глазах появляется нечто, не позволяющее даже в сумерках ошибиться: эта девушка уже раз тридцать, не меньше, радовалась, что вот и закончилась долгая, беспросветная зима и можно, наконец, убрать в шкаф пальто, подбитое кроличьим мехом, и достать легкие струящиеся платья, с оборками, воланами, шелковистым кружевом, шляпки с тонкими тугими резинками и плотными букетиками матерчатых цветов.

Что-то они да значат, я уверена, – отражения всех наших давно ушедших бабушек и прабабушек в зеркале моего старого шкафа…

Я смотрела-смотрела в зеркало и услышала звонок в дверь. А я думала – обойдется без сюрпризов. Кто-то решил прийти без предупреждения. Надо же! Замок почему-то долго не открывался, и я явственно услышала несколько голосов за дверью. Так, это уже интереснее… Я наконец с трудом открыла заклинивший замок, и дверь распахнулась сама, как будто кто-то сильно нажимал на нее с той стороны. Я еле-еле успела отойти в сторону. Восемь или даже десять человек ввалились в квартиру, оживленно смеясь, нагруженные букетами, пакетами, коробками с подарками. Нет, это не может быть все мне…

– Сашка! – крикнул кто-то из середины веселой толпы.

Я не увидела кто, да и не стала рассматривать. Я смотрела совсем в другую сторону. Чуть отдельно от всех стояла Ийка, как-то неожиданно повзрослевшая, в незнакомом мне синем коротком пальто, в белых колготках с красивым ажурным рисунком на худеньких ножках. Стояла, засунув руки в карманы, и смотрела на меня. А я не знала, что ей сказать. Я боялась, что она сейчас при всех попросит: «Мам, дай мне, пожалуйста, паспорт» – и уйдет.

Кто-то продолжал громко говорить, обращаясь ко мне. А я, уже рассмотрев всех гостей, отметила про себя – Ирка, свинюшка такая, тоже явилась. И хорошо, я ей ничего не скажу, я даже рада, что она пришла. Сонька пришла с двумя мужьями, третьего, казаха, не захватила – деньги, наверно, зарабатывает. Настька привела заболевающих детей и скромно отсадила их в сторонку.

Я посмотрела, как ужасно выглядит младший, и укоризненно покачала головой. Настька, похоже, все поняла и, послав мне воздушный поцелуй, тут же встала и ушла, показав на блестящую синюю коробку – свой подарок. Ксюша вся заплаканная… Видимо, поросеночка опять какого-то перекормила, насвинячил и, не хрюкнув на прощание, ускакал на жирных ножках. Алиса с мужем, прекрасно выглядит и, как обычно, смотрит на меня чуть с сожалением. Ладно, ей можно. Она младше и благополучнее. Пусть лишний раз ощутит свое благополучие, сравнивая свою гладкую жизнь с моей.

Все пришли, все. Кроме… Гости уже вовсю расположились, шумно открывали бутылки, кто-то стал раскладывать продукты, мыть фрукты – я слышала, как полилась вода на кухне и зазвенели бокалы. Да, я бокалы не протирала лет… не важно – много лет. Но и гостей столько у меня не было тоже лет… не знаю, сколько. Со свадьбы, наверно…