Синдром отсутствующего ёжика

Я постаралась нигде зря не задерживаться и уже к четырем часам была свободна. По дороге я сняла немного с карточки, на которой за год потихоньку собираются деньги на отпуск и на хороший подарок ко дню рождения Ийки. Пока я стояла на остановке, я смотрела на маленькую девочку, чем-то похожую на Ийку, когда она только пошла в школу, и размышляла о том, зачем все-таки Хисейкину нужно было брать Ийку в гувернантки. Неужели не нашлось во всей Москве другой девушки на такую работу? Или это воспитание детей в американском духе? Папа гребет деньги лопатой, а детишки моют чужие машины, прежде чем взять папину лопату в руки. Но Ийка вовсе не избалована, ей-то не нужно проходить подобную школу жизни.

Цена компромиссов. Вот она, цена компромиссов, о которых я все думала и думала. И все соглашалась на них и соглашалась. Чтобы Ийка слаще ела, чаще видела меня дома… Я не ушла из поликлиники, даже когда там платили копейки, – было таких несколько лет. Я разрешала ей встречаться с Хисейкиным, когда он этого желал. А может, не надо было? Но ведь я знаю столько историй, когда запретный папочка становился тайным детским мифом!

Не важно, что какой-нибудь папа ушел по-свински, бросив совершенно беспомощную, неприспособленную к жизни жену с трехлетним ребенком, поделив при разводе ровнехонько, до копеечки, все, что было. И теперь вовсе не желает знать, как растет, чего боится, о чем мечтает его дитя. Дитя же твердо себе придумало: «У меня где-то есть папа. Мой папа!.. Как же мне плохо без него!» Даже если мама дает все – и любовь, и тепло, даже если сумела, в отличие от меня, найти способ зарабатывать много денег.

То, что находится на расстоянии и недоступно, с годами приобретает устойчивую мифологическую окраску, золотисто-розовую. Особенно если мама поступает благородно и не рассказывает гадостей о навеки отчалившем отце.

Я не хотела, чтобы занудливый, жестокий и самовлюбленный Хисейкин был для моей Ийки сладким мифом. И вот тебе на. Все получилось наоборот. Он стал для нее, несмотря на свою вредность, скаредность, занудливость и отвратительный блеск шишковатого черепа, хорошим, желанным другом. А я…

А я должна радоваться, если радуется мой ребенок, и не подминать его эгоистично под свои «хочу» и «не хочу» – напомнила я себе прописные истины педагогики и постаралась сосредоточиться на чем-то конкретном. Например, на том, как мне все же найти Ийку, иначе за оставшиеся несколько дней ее весенних каникул (она как будто специально время подобрала!) я незаметно сойду с ума. Просто сидеть и ждать, что будет завтра, я уже больше не могу.

Я заранее узнала адрес Центральной справочной службы, где можно разыскать любого человека в России, если он живет под своей настоящей фамилией и хоть где-то зарегистрирован. Приехав туда, я заполнила бланк и пошла прогуляться. Через двадцать минут мне сообщили, что Вадим Хисейкин не проживает ни в Москве, ни в Московской области.

И наивно было полагать, что в нынешние времена за двести рублей можно получить справку с точным адресом небедного и не самого законопослушного москвича… Наивно… или же просто глупо? Как многое из того, что я делаю в этой жизни.

Я присела на мокрую лавочку и почувствовала, что у меня промокли сапоги. Какой же отвратительный март в этом году! Первый месяц весны… То невыносимо холодно, то мокро, и солнца нет уже которую неделю… «И некому руку подать в минуту душевной невзгоды…», как написал поэт, не доживший до тридцати лет, но успевший многое понять о жизни. Вот у меня хотя и много подруг, а хожу я одна и сама с собой беседую, конфликтую, переживая и пережевывая собственные ошибки…

Одно время Хисейкин в «родительские дни» все приглашал нас в ресторан, вместе пообедать. Мне казалось, что он не знает, о чем говорить с Ийкой, и поэтому с удовольствием болтал со мной, все-таки не совсем чужие. А Ийка, уже не очень маленькая, оглядывалась по сторонам, и в глазах ее был непонятный мне восторг. Ей так нравился весь антураж, она с интересом рассматривала посетителей, всерьез относилась к дежурным фразам швейцаров «Приходите к нам еще!» и искренне отвечала: «Конечно, постараемся!» Она с упоением читала красочное меню и с разрешения Вадика заказывала себе все, что хотела, что потом с трудом доедала я – настроение Вадика легко и надолго портилось от оплаченного им и не съеденного нами блюда…

Я остановила поток мыслей, способных своей тяжестью раздавить меня сейчас, и достала телефон, размышляя, кому позвонить. Кто мог бы взглянуть на все происшедшее с другой стороны. Мои дорогие подружки, скорей всего, начнут ругать Хисейкина и заодно Ийку.