Синдром отсутствующего ёжика

По дороге я разрешила себе все же поплакать – для того, чтобы спокойной и доброжелательной прийти к родителям, ни в коем случае не дать им понять, как все неважно и непонятно у меня с Ийкой. Но, поплакав, пришла вот к какой мысли. В конце концов, если она не сможет догнать школу после пропуска (а пока, как я поняла, ходить в школу она действительно не собиралась – так, вероятно, было удобнее Хисейкину), или вообще бросит учебу, то у нее, поскольку она самая младшая в классе, есть год в запасе. Значит, пойдет снова в девятый класс. В самый худший вариант – что Ийка теперь навсегда останется у Хисейкина в роли бесплатной прислуги и гувернантки для его сына – верить не хотелось. Потому что для прислуги-то и восьми классов вполне хватит.

Глава 17

В следующий раз я решила привезти Ийке какой-нибудь приятный подарок. Я думала-думала… И поняла, что ничего привезти ей, кроме денег, которые у меня катастрофически таяли – от зарплаты осталось чуть более тысячи рублей, – я не могу. Духи, косметику мы обычно покупали вдвоем, и ей не всегда нравилось то, что предлагала я. Что же касается одежды или даже колготок – в ее нынешнем окружении с такими подарками лучше не затеваться. Книжки… Лучше не расстраиваться, книжки явно сейчас интересуют Ийку меньше всего. Может, я слишком много читала ей в детстве? Или она не очень внимательно меня слушала… Подарю ей карточку в магазин косметики и всяких женских глупостей, это будет самое разумное.

К четвергу я поняла, что всеми силами стараюсь не ждать субботы, когда увижу Ийку. Я решила, что это самый лучший день для встреч. Раньше у нас и была «родительская суббота» у Хисейкина. Не будь ее… Я остановила саму себя. Возможно, было бы еще хуже. И вместо того, чтобы переживать снова и снова ошибки прошлого, лучше пытаться как-то исправлять ошибки настоящего.

Рискованно было оставлять мальчиков одних – они все ссорились и ссорились, выясняя, кто главный, кто лучший, кто первый. Понятно, что по возрасту главным должен бы быть Гриша, но по характеру и природе на роль главного явно претендовал и Владик, несмотря на огромную разницу в возрасте – почти четыре года. Для малышей это примерно то же, что для нас, взрослых, два разных поколения. Играть вместе можно, но игры разные. Даже в одну и ту же игру по-разному будут играть сорокалетние и шестидесятилетние, первоклассник Гриша и малыш Владик трех с половиной лет.

Но Владик, невероятным детским чутьем быстро поняв Гришину покорность и забитость обстоятельствами его жизни, то и дело пытался им командовать, заставляя делать все по-своему. Начинать игру, прекращать игру… Гриша же, вряд ли способный дать отпор одноклассникам, малыша Владика – увы – и толкал, и даже пытался с ним драться, по крайней мере, дать сдачи. Я, как могла, мальчиков разнимала, иногда они вполне мирно проводили какое-то время, но добром все равно кончалось редко.

В пятницу вечером я позвонила родителям и попросила их назавтра опять взять обоих мальчиков на пару часов. Я надеялась, как и в прошлый раз, вернуться быстро. Трудно предположить, что Ийка бы куда-то со мной пошла. Может, Хисейкин не разрешил ей никуда со мной выходить – я же не отпускала Ийку с ним до двенадцати лет… Хотя у меня сложилось такое впечатление, что она сама боялась выходить за пределы двора. Вдруг обратно ее не пустят? В прекрасную жизнь…

С утра в субботу папа почувствовал себя очень плохо. И мама, поначалу сдержанно согласившаяся побыть с мальчиками вечером пару часов, перезвонила и предупредила, что детей привозить не надо, она собирается вызывать папе «Скорую», если не снизится давление и не установится пульс.

Я решила взять их с собой. И даже уже представила, как Ийка, сжав губы, рассмотрит мальчиков, обязательно спросит о них как-нибудь обидно для меня – потому что обидится сама, что я на ее освободившееся место тут же нашла детишек, о которых принялась рьяно заботиться. Может, это и было бы ей полезно?

Но вышло по-другому. Утром мы гуляли с мальчиками в лесу. Весна уже наступила полностью, полезла нежная травка, кое-где распустились первые листья. Запахи в лесу были такие, что хотелось куда-нибудь сесть, откинуться, смотреть на чуть качающиеся сосны в синем небе, и дышать, дышать, заполняя все свое существо невероятным запахом только-только пробудившейся жизни.

Мальчики поначалу никак не могли решить, как же им поровну поделить две машинки, две лопаты и два мяча. Но через какое-то время на площадке каждый нашел себе подходящую компанию, и они стали возиться и драться по отдельности, с ровесниками.

Я же нашла себе лавочку, почти совсем просохшую на ярчайшем солнце от зимней влаги, села на нее, задрала голову и смотрела на сосны и небо, пока не заболела шея. Тогда я откинулась на спинку и просто сидела, глядя вокруг, почти ни о чем не думая, наслаждаясь воздухом, теплом и весной.

Мы гуляли так долго, что на обратном пути Владик, забравшийся ко мне на руки, заснул, и Гриша, полусонный, молчал. Лишь подходя к дому, он вдруг спросил меня:

– Тетя Саша, а почему ваша дочка домой не приходит?