Синдром пьяного сердца

Это произошло в испанском порту Валенсия. И было понятно, что руководитель круиза ведет себя не так, как должен вести советский человек, представитель великой державы в этом чужом и буржуазном мире... Он рыгал, будучи подвешенным на тросах, и все порывался прыгнуть из люльки в воду. А под конец стал грязно материться и грозить нам, смотревшим на него сверху, кулаком. Впрочем, досталось и испанцам, и порту, и Валенсии... Которых он тоже обматюкал.

После этого случая казах словно испарился, некоторые утверждали, будто его ссадили в ближайшем же порту и отправили в родной Казахстан авиабагажом. На самом же деле он сидел под домашним арестом весь круиз, и одно это доказывало, что на судне есть некто, кто имел власть куда большую, чем наш провинившийся.

Руководство круизом, как и полагалось, взял в свои железные руки полковник и довел теплоход до конца, то есть до Риги. И никто, представьте, не сбежал, никто нигде не попросил убежища, даже непутевые литовцы, которые как бы заранее подозревались, причем все сразу, в потенциальной измене родине. Их в Одессе шмонали особенно тщательно.

Вот только о какой родине идет речь?

Кстати, в Гамбурге у них оказалась масса родственников и земляков, которые собрались на пристани и громко приветствовали, а потом волокли им подарки. Я еще тогда подумал, что, навер-ное, не сладко быть в Советском Союзе литовцем, но совсем при этом неплохо иметь родню за кордоном. У нас же никого нигде не было. Но были выходы на чужеземный берег.

В основном же судовые чудо-винты добросовестно перемалывали океанскую воду, и где-то в десятке всего километров, так хорошо просматриваемая, миновала Греция, а мы, как мыши в консервной банке, жили вполне советской жизнью.

И если отрешиться от того, как должно на самом деле быть, если бы все делалось, как надо, мы оставались даже довольными нашей круизной жизнью.

И на вопрос: "Ну, тебе хорошо?" - я мог бы с чистой совестью ответить: "Спасибо. Мне хорошо".

Нам хватало впечатлений и без разных там стран. Плывешь себе, а тут по курсу натовские военные корабли, и все мы высыпаем на палубу, чтобы увидеть лицом к лицу своего, как нам внушали, потенциального врага.

Или в Стамбуле: стоим полдня у причала, пока казах (это было самое начало плавания) торгуется и пьет горькую. А делает он это не торопясь, потому что ждет от фирмы подарков... Так вот мы ждем и торчим на палубе, а на берегу дом высотой как раз с наш многоэтажный корабль. Оттуда, из окон, выглядывают ихние люди, турки, и смотрят на нас, а мы смотрим на них. Так и пялим друг на друга глаза, пока им первым не надоедает. А может, у них рабочий день закончился. Они закрывают окошки и идут по своим турецким семьям. А нас наконец-то выводят на берег, чтобы мы посмотрели Турцию.

А Турция - это захудалый ресторанчик, где полуголая девица очень виртуозно изображает "танец живота". После чего нас возвращают на корабль и мы отплываем, считая, что достаточно ознакомились с одной из обозначенных в программе страной. Лишь кто-то произносит недоумен-но, глядя на золотые, голубые и зеленые купола Стамбула: "И чего турки такие странные, что все танцуют "танец живота"? А что они еще умеют делать?"

Впрочем, как выясняется, трое с нашего теплохода сбежали от этого самого танца и попали в святую Софию и сказали, вернувшись, что именно это надо было смотреть. А жирный казах и слыхом не слыхивал, что существует храм святой Софии и "танец живота" вполне на его уровне.

Так отбившиеся от группы говорили после отплытия, и тотчас на них стукнули... Смельчаков выдернули наверх для разговора, но ничего не добились: не пойман - не вор... были они на "танце живота" или не были, а может, они просидели в туалете этой забегаловки, доказать уже невозможно. Вот если бы их искали, а их не оказалось вовремя на судне... И дело замяли, времен-но, пообещав разных неприятностей по возвращении. Но я сам слышал, как эти трое сказали вслух, не пугаясь стукачей, что плевать они хотели на такие угрозы... Вот если бы, побывав в Стамбуле один раз в жизни, они не увидели святой Софии, это и правда было бы несчастьем...

А корабль плыл да плыл, а мы выплясывали под молодежный ансамбль, наяривающий с утра до вечера своих знаменитых "Маленьких утят"... Что нам Европа и все остальное... Лишь успевали прозвучать начальные ноты песенки, как первыми срывались с места наши отцы-командиры, успевшие уже поддать для пущего веселья. Они хищно устремлялись на полукруглую эстрадку, поближе к оркестру, подхватив своих пополневших, но довольно игривых на отдыхе дам.

За ними, пританцовывая на ходу, следовали комсомольские вожаки из Одессы, валютные проститутки, входившие тогда в силу, и наши доморощенные стукачи. Постепенно вживались, вплетались в танец чуть замедленные литовцы, вечно опаздывающие журналисты и наши вялова-тые письменники, с трудом оторвавшиеся от рюмки. Хлопал крылышками директор центрального московского издательства, занимавший каюту из двух огромных комнат с большими даже не иллюминаторами, а окнами и личной баней.