Синдром вечного возвращения

Насколько помнит Вальтер, подобная практика, вообще-то, общепринята, и в действиях Ли не содержится чего-либо неправомочного. В памяти тут же всплыл недавний случай, когда капитан межзвёздного корабля погиб при исполнении, и высший из оставшихся офицеров взял бразды правления на себя, как это сделал сейчас Ли. И это логично, другого решения тут не придумаешь, и между прочим, тот тоже специальным приказом повысил себя до вице-командора — вполне возможно, что на этот случай даже есть некое предписание. Вальтер, например, точно не помнит, но легко допускает подобное.

Смущает другое — Вальтер не уверен в том, что Ли искренен относительно криоблока и заточённых там членов экипажа. Ведь несколько минут назад именно Вальтер излагал свои подозрения Эрнсту, что, мол, Ли и его коллеги замыслили что-то, правда, пока непонятное, что странно их поведение. А сейчас двое за спиной Ли глядят на них хмуро, неприветливо, точно заговорщики.

Какой недобрый у них взгляд, — думает Вальтер, усиленно и тщетно пытаясь вспомнить инструкции. Знает слабо, но противоречий пока не обнаружил.

Попробуй разберись, что бы это значило, — мысленно вторит ему Эрнст. Внешне — всё благовидно и законно, а что там у Ли в мозгах — никому не известно. Может быть, даже сам Ли не знает.

Поэтому, как реагировать на озвученную информацию, никто себе не представляет, а между тем, отведённое на обдумывание время подошло к концу, и новоиспечённый вице-командор констатировал:

— Возражений нет.

Оба инженера неопределённо пожали плечами, и Ли внутренне усмехнулся, подумав, что они — настоящая команда, действия их синхронны и отточены. Поразительное единодушие, показательное взаимопонимание, видимо — удел всех технарей.

— Хм… — продолжил Ли. — А ещё, у меня к вам просьба… — уже совсем мягко, по-дружески располагая к себе, говорит Ли. — Даже — не просьба, а задание, что ли… — мнётся он, блуждая взглядом из стороны в сторону.

Ему тяжело сформулировать, потому что не может отделаться от ощущения, что выходит всё скомкано, ведь ожидал он совсем другого. Возражений или даже сопротивления ожидал Ли, а увидел тут совершенно иное.

Инженеры запросто так приняли предпринятую им узурпацию — и это слово тут вполне уместно, ведь со стороны это выглядит именно так. Ли готовился к даже возможному силовому решению, но Вальтер и Эрнст не подали к тому повода. И Ли в полном недоумении: то ли считать их бесхребетными амёбами, которые слопают всё, что им подадут, то ли что-то замыслили хитрые, холодные и двуличные инженеришки, да вида не подают, и жди удара в спину.

Ну да ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, — решил Ли, тем более что слушают его внимательно, пора бы заканчивать с предисловием и переходить к изложению сути.

— В общем, у нас проблема, — объявил Ли. — Мы опять не можем сориентироваться.

Вице-командор замолчал, давая присутствующим обработать полученную информацию. И если его провожатые, Фарж и Лойз, уже, вероятно, в курсе, то для Вальтера и Эрнста услышанное в новость.

Те озадачены, неуверенно переглядываются между собой, будто бы мысленно обмениваются какими-то понятными лишь им замечаниями. Ли понимает их растерянность, поэтому подталкивает:

— Спрашивайте! — благословляет он. — Что вас смущает?

— Совсем-совсем никак? — осмелился Эрнст произнести страшные, почти крамольные слова.

— Не совсем, — кивнул Ли. — Пространственное местоположение мы более-менее определили. Эдгарс сопротивляется, говорит, что правильнее дождаться вашей экспертной оценки, однако у меня, например, не вызывает сомнений тот факт, что мы находимся в системе Ксенона…

— Это где такое?.. — спросил Вальтер.

— Неоновое созвездие, — вспомнил хорошо знакомый с космографией Эрнст. — Но как же так? Ведь мы летели в другую сторону…

— Нештатный выход, — просто ответил Ли, будто речь идёт о чём-то обыденном. — Мнемозина вновь играет с нами в кошки-мышки. Игра называется «Найди себя сам», — горько шутит Ли, сохраняя при этом каменное выражение лица. — Победителю достаётся незабываемый круиз через следующую придурочную червоточину.

Не везёт «Артемиде», неблагополучный у неё рейс.

В предыдущий переход их тоже занесло не туда, а точнее — не тогда. Попали они на Юлианию — планету, которая и являлась целью их экспедиции, однако по непонятной причине оказались в прошлом. В прямом смысле этого слова: на шестьдесят лет раньше, чем они ожидали.

И виной тому была, вероятно, Мнемозина — червоточина, которой заканчивался подпространственный тоннель в окрестностях Юлиании. Мнемозина издавна пользовалась нехорошей репутацией: капризная, своенравная и непредсказуемая, а инцидент с «Артемидой» по всем признакам должен был войти в историю межзвёздных путешествий как доказательство того, что червячные дыры пронизывают не только пространство, но и время. Причём, как и в случае пространственных тоннелей, путь этот лежит в обе стороны: как в будущее, так и в прошлое.