Sindroma unicuma. Finalizi

Мол, оцените, чем рискуют умудренные опытом дяденьки с тётенькой, чтобы увидеть нас с утра пораньше. Они пожертвовали должностным благополучием, пойдя против правил.

— Хорошо, — кивнул Мэл. — Случившееся касается нас обоих?

— Нет. Только Эвы Карловны.

Мэл бросил на меня быстрый взгляд: "Во что и когда ты успела вляпаться?"

Почем я знаю? Чиста как стеклышко, правда, слегка закопченное.

— Итак, повторюсь… Можете утверждать, что это ваша резинка для волос? — обратился ко мне Михаслав Алехандрович.

— Наверное…

— Эва не может утверждать. Резинка для волос похожа на ту, что она когда-то носила. Так, Эва? — обратился ко мне Мэл.

— Ну да, — ответила я неуверенно. — Она похожа.

— Причем здесь какая-то резинка? — поинтересовался раздраженно Мэл. — Из-за нее нас вызвали в институт, не дав позавтракать?

— Эту резинку обнаружили сегодня в кабинете декана нематериального факультета, — сказал Михаслав Алехандрович. — Оттуда пропал артефакт. Древнейший, уникальный. Генрих Генрихович обнаружил пропажу, — кивнул он на Стопятнадцатого. Тот сидел с убитым видом. — Мы провели предварительное расследование. В похищении участвовал один человек: невысокого роста, темно-русый, пол не определён. Он беспрепятственно проник в кабинет и вынес раритет. На месте преступления осталась улика, — мужчина потряс резинкой для волос.

Я обомлела. Меня обвиняют в краже?! В краже артефакта из кабинета Стопятнадцатого?!

— Вы, наверное, смеетесь? — спросил с ноткой высокомерия Мэл.

Люди, собравшиеся в кабинете проректрисы, не смеялись.

— Любопытное единодушие, — протянул Мэл. — На основании некоей вещицы вы сделали вывод о причастности Эвы к преступлению. Интересно, как ей удалось совершить кражу при наличии охранных заклинаний помимо подбора двух отмычек — в приемную деканата и в кабинет? Эва не видит волны!

Михаслав Алехандрович объяснил.

Сегодня Стопятнадцатый собирался в Министерство образования за утверждением учебных планов на следующий год. Соответственно, лекции перенесли на другие дни. Получается, об отсутствии декана знали студенты всех трех факультетов, где отменили занятия по теории заклинаний. В последнее время Стопятнадцатый вел себя невнимательно, стал рассеянным. Ничего удивительного, что Генрих Генрихович забыл закрыть кабинет иными способами помимо обычного поворота ключа в замочной скважине. Рано утром Стопятнадцатый вспомнил, что оставил часть документов в институте и вернулся за ними. Так он обнаружил пропажу артефакта и полосатую резинку на полу у стола. Объявили внутреннюю тревогу. Призванный Михаслав Алехандрович показал недюжинные способности ясновидца. Детали похищения не успели выветриться в полной мере, и худо-бедно были восстановлены.

Я молчала в потрясении. Язык прилип к небу. Вот так запросто, на основании какой-то растянутой резинки для волос меня обвинили в краже из кабинета декана — человека, уважаемого мною безмерно.

Стопятнадцатый тоже не проронил ни слова. Непонятно, что его пришибло: потеря бесценного артефакта или разочарование в подшефной студентке?

— Стало быть, похищение произошло в интервале между… — начал Мэл.

— Двадцатью ноль-ноль вчерашнего вечера и семью тридцатью сегодняшнего утра, — пояснил Михаслав Алехандрович.

Мэл фыркнул:

— Со всей уверенностью заявляю: Эва не могла совершить кражу, потому что находилась со мной. Ваше обвинение — абсурд от начала до конца.

— Я понимаю, — кивнул Михаслав Алехандрович. — Но…

Конечно, они понимали, что Мэл, прикрывая меня, обеспечит железобетонное алиби. И не верили ему.

— Любой первоклассник догадается, что Эву подставили, — заявил убежденно Мэл. — Только балбес может спалиться, оставив на месте преступления явную улику. Хороший вор не оставляет следов. Так что кража шита белыми нитками.

— Понимаю, — согласился Михаслав Алехандрович. — Но…

Потеря доверия ужасна. Я осознала это, глядя в лица Царицы, Стопятнадцатого и двух других деканов.

— В конце концов, с чего вы взяли, что это резинка Эвы? — напирал Мэл. — В институте учатся сотни девчонок, и многие из них собирают волосы в хвост.

Но только у меня была полосатая растянутая резинка. Толстая. Она собирала грязно-серые волосы в жалкий крысиный хвостик, маяча бельмом перед преподавателями. Её заметили Стопятнадцатый, Царица и два других декана в медстационаре после падения люстры. Они вспомнили о ней, хотя прошло четыре месяца с тех пор, как Щтице запулила сrucis[24] в волосы. Моя резинка перестала быть нужной, и я забросила ее на подоконник, где она валялась, покрываясь пылью.

Очевидно, Мэл думал, как и я.

— Хорошо. Эва принесет вам свою резинку, — заявил он. — Ведь так? — обратился ко мне.

Не помню. При переезде её не оказалось в коробках, хотя я расчистила завалы на подоконнике и в тумбочке.

— Эва, ты ведь забрала резинку наверх? — повторил Мэл.

Сдалась им эта резинка, — взглянула я сердито на сборище доморощенных дознавателей. Разве можно построить обвинение на какой-то растянутой резинке? Хотя если потребуется, можно высосать вину из пальца.

Нет, не взяла! Потому что резинки не было на подоконнике. Её не было!