Sindroma unicuma. Finalizi

— Скорее, она — косвенный воплотитель. Представьте, что произойдет, если с ней повстречается, например, фанатик, мечтающий устроить Армагеддон! Эве Карловне достаточно пройти мимо, а в голове потенциального маньяка загорается лампочка, и он определяет первую жертву.

— Бред.

Это сказал Мэл, и собравшиеся посмотрели на него.

— Я допускаю наличие неуправляемого дара у Штусса, но способность Эвы надуманна. Вы пытаетесь объяснить происходящее, притянув за уши невероятную историю. Миф.

Взгляд профессора стал колючим.

— Я тоже совершил ряд поступков… Воплотил несколько спонтанных желаний, будучи под влиянием Эвы Карловны, — признался он. Жестко, констатируя факт. — А вы, Егор Артёмович, разве не попали под воздействие дара?

Получается, я принудила Альрика делать то, чего он не хотел. И заставила Мэла быть со мной. Перед ним маячило светлое будущее, а появилась серая крыска и спутала карты. В другой ситуации он поглядел бы на меня и, подумав: "Зачетные сиськи", отвернулся и больше не вспоминал. Потому что мы разные — он порхал наверху, я жила внизу. Небо и земля. Два берега реки. Два полюса — северный и южный.

Но Мэлу приспичило. Он увидел и наплевал. И чем чаще мы сталкивались, тем активнее он смирялся с мыслью: "Ну, и пусть она слепая. Ну и пусть ее мать — ссыльная. Мне всё равно".

Выходит, я заставила. Если бы не мой дар, Мэл обручился бы со Снегурочкой и слыхом обо мне не слыхивал. А так…. Небо и земля — но сошлись у горизонта. Два полюса — но оказались на одной планете. Два берега реки — но между ними вырос мост. Крепкий, нерушимый. Потому что я влияю на Мэла и на его желания.

— Ваша версия, Альрик, звучит сказочно, хотя и с долей правдоподобности, — резюмировала проректриса мелодичным голосом. — Но мы ни на шаг не приблизились к разгадке пропажи артефакта.

— Скоро, — посмотрел на часы профессор. — Если я не ошибся, человек, что украл зеркало правдивости, тоже попал под чары Эвы Карловны.

Я поджала губы с обидой. Валите, мне не жалко. Конечно же, виновата во всём.

Кто мог меня подставить? Кто взял резинку для волос? Тот, кто бывал в швабровке. Аффа, Капа…

— Твоя теория объясняет многое, — отметил задумчиво Стопятнадцатый, погладив бородку. И этот туда же. Какие желания декана исполнила золотая рыбка?

— Эва Карловна, вы — не золотая рыбка, — озвучил мои мысли профессор, чем вызвал убийственный жар на щеках. Альрик всегда читал меня как раскрытую книгу. — Вы не можете исполнять чужие желания по заказу. Вы лишь подталкиваете людей. Свои желания они воплощают сами. Вот, например, я страстно хотел совершить опыт по материальному переносу триэттакварца, а вы случайно проходили мимо. И вот те на! — получилось. Эксперимент удался, помните?

— Получается, любое свое желание, которое просится на волю, я могу объяснить присутствием Эвы Карловны? — поинтересовался Миарон Евгеньевич.

— Думаю, не все люди в равной степени подвержены влиянию. У кого-то стопроцентный иммунитет, кто-то борется с переменным успехом, кто-то сдается сразу. Возможно, возмущение возле Эвы Карловны возникает нерегулярно, а иногда бывает слабым и не оказывает воздействия на окружающих. Также существует зависимость от глубины желания. Если оно выстраданное, лелеемое, но запретное, противоестественное… Если желание осудят и не поймут… Хозяин скандального желания не хочет признаваться в нём даже себе самому… Тогда он будет бороться до последнего вздоха, подавляя искушение.

Проректриса поднялась из кресла и подошла к окну, отвернувшись от сборища.

— Почему вы решили, что виновник кражи скоро объявится? — поинтересовался Михаслав Алехандрович.

— Мало похитить уникальный артефакт. Нужно миновать стража при входе, иначе затея окажется пустой. Потерпите. Осталось немного, — успокоил Альрик. Ах да, его слух позволяет услышать сенсацию за пару-тройку километров.

В приемной послышался шум. Дверь распахнулась, и парочка дюжих мужчин заволокла в кабинет… Петю Рябушкина!

Я узнала вошедших. Мужчины работали в хозслужбе и чистили зимой дорожки у института.

Щеки Пети украсила неестественная бледность, ноги заплетались.

Следом ввалились еще двое мужчин. Один из них передал Альрику что-то, завернутое в тряпицу.

Надо сказать, кроме Альрика со своих мест повскакали все присутствующие. Даже я.

Петя Рябушкин! Он приходил в общежитие и видел справочники. Чемпион вообразил, что коли я без проблем выношу библиотечные книжки из института, то и он сможет беспрепятственно вынести артефакт. Петя и подумать не мог, что дело вовсе не в болезном Монтеморте, а во мне, внушившей стражу витание в облаках и тоску о воле, которой пес был лишен всю сознательную собачью жизнь.

— Вы свободны, — бросила отрывисто проректриса работникам хозслужбы. — Ждите в приемной. И вызовите Клариссу Марковну для оказания первой медпомощи.

Оказывается, у Пети порвалась штанина, и на ноге запеклась кровь.

Меня замутило.

— На, выпей. — Мэл усадил меня на стул и сунул стакан с водой.

— Спасибо, — ноги не держали, зубы стучали по стеклу.