Sindroma unicuma. Книга 2.

Я не услышала, как хлопнула входная дверь, наверное, потому что она закрылась тихо. Вздрогнула, когда Альрик очутился рядом, тоже глядя в окно.

- В ваших глазах вижу бездну вопросов, - сказал весело. - Выговоритесь.

- Какой этаж? - выпалила я первое пришедшее на ум.

- Двадцать девятый.

Ого, какая высотища! Тут же закружилась голова, и я поспешно отодвинулась от окна.

- А почему нет посудомоечной машины?

Мужчина хмыкнул:

- В физическом труде нахожу удовольствие, кроме того, выкраивается время для размышлений. Зачастую хорошие идеи приходили мне в голову именно у раковины.

- Лизбэт вас поздравила? - вырвалось у меня.

- Лиза? - удивился профессор. - Нет. А должна была?

Я пожала плечами. Что поделаешь, если язык - враг мой.

- Расскажете родственникам, что они... ну, ошиблись? - замялась, растеряв нужные слова.

- Расскажу, - улыбнулся Альрик.

- У вас дружная семья. Завидно.

- У меня две сестры и три брата, но не все живут в столице. В детстве родственные связи видятся в другом свете, и между нами велась жесточайшая конкуренция, как во всех многодетных семьях. Впрочем, я распространяюсь о себе, хотя должен выслушивать вас, Эва Карловна, - развернулся он ко мне. - Вы обдумали мои условия и приехали в выходной день, чтобы сообщить об этом. Приспичило?

- Да, - опустила глаза. - Срочно. Но я хочу кое-что изменить.

- Интересно. Суть изменений?

- Проценты от сделки делим пятьдесят на пятьдесят, то есть поровну, - выпалила я на одном дыхании.

Мужчина некоторое время раздумывал.

- Согласен. Что-нибудь еще?

- Да. Мы дадим взаимные обеты.

Профессор прохромал к небольшому столику, освещенному настенной бра, и сел на табурет.

- Видите ли, Эва Карловна, за свою жизнь я дал достаточно обетов, чтобы теперь жить с оглядкой из-за постоянного риска сказать или сделать что-либо лишнее. Сегодня вы ненароком проникли еще глубже в мой мир, а у меня до сих пор нет информации о вас. Какой в ней толк, если она останется за печатью обета? Мое последнее слово - обет дадите вы. На иное не соглашусь.

Я открыла и закрыла рот, не зная, что ответить. Почему-то не сомневалась, что второе условие Альрик примет без лишних вопросов. Наверное, обманчивый вывод пришел в голову после пары часов, проведенных с профессором в кругу его семьи. Мне казалось, благодушие и сердечность мужчины распространились и на меня, но как он заметил ранее, семья для него - святое, несмешиваемое с делами, то есть со мной.

А ведь Альрик сам сказал, что я оказалась спасеньем от прилипчивых родственников, жаждущих женить его на первой попавшейся девице, - подумала с обидой и отвернулась к окну, чтобы мужчина не разглядел лица. Бесполезно прятаться, расстроенная физиономия отлично проецируется в окне. Вот вам первый срыв в плане. Профессор отказался давать обет и хочет подстраховаться. Логично, и мне придется играть по его правилам.

- Согласна, - повернулась я к Альрику.

- Прекрасно, - заключил он по-деловому. - Совместим клятвопожатие по сделке с обетом. Поскольку сегодня новолуние и день наименьшей активности волн, для пущей уверенности приму от вас обет на крови.

- На крови? - переспросила я, решив, что ослышалась.

- Не волнуйтесь, Эва Карловна, обойдемся без кровавых жертвоприношений и вскрытых вен. В новолуние, как вы можете помнить, обещания и клятвы имеют наименьшую силу, и при умелом подходе можно уклониться от их выполнения.

- Но я не смогу! - воскликнула, возмутившись наветом. Мало того, что у меня нет ума и способностей, а как ни скрывайся, рано или поздно обязательства найдут любого клятвоотступника, и тому немало подтверждений. В истории висорики приобрел легендарную известность аферист мирового масштаба Венька Золотой зуб, который заключал сделки в безлунные дни, а потом сматывался, не выполнив условия договора. Его хитрости и таланта хватило на восемь лет пряток, прежде чем он в одно мгновение сошел с ума и стал овощем. Психика Веньки не выдержала накатившего возмездия за десятки обманутых людей. По сравнению с гением аферы я - ноль без палочки.

- Как знать, - заметил философски профессор. - Итак, вы согласны?

Колебания были недолгими.

- Хорошо, - согласилась я ослабевшим голосом и опустилась на соседний табурет.

Мужчина достал из шкафчика фужер, плеснул в него вина, и, макая палец в спиртное, вывел на столе сложную квадрограмму, именуемую печатью обета. Затем Альрик ушел из кухни, и пока он отсутствовал, я встревоженно егозила на табурете. Перспектива кровопролития замкнула в голове клеммы, отпуская поводья страха. Вдруг профессор потребует отрезать палец или ухо?

Появившись в проеме, мужчина положил на стол небольшой футляр и флакончик с прозрачной жидкостью.

- Это спирт для стерилизации. Эва Карловна, вы побледнели. Не волнуйтесь, на моей и вашей ладонях будут сделаны неглубокие надрезы, которые затронут поверхностные капилляры. Порез быстро заживет, и через день-два вы не вспомните о нем.

Я судорожно вздохнула.

- Вы можете отказаться, - предложил Альрик.

- Нет времени. Соглашаюсь на ваше условие.

- Неужели безвыходная ситуация?

- Да.

- Помните шаблон обета на новолатинском?