Sindroma unicuma. Книга 2.

- Помнишь, после... ну, случая в библиотеке... ты сказал, что не хотел, а я заставила... сделать это, - выдавила, смутившись непонятно почему. - Это правда?

- Нет, - улыбнулся Мэл мимолетно. - Очень хотел. С первого дня, как увидел.

- Не понимаю. Зачем сказал, что не хотел, если хотел? - промямлила я, задыхаясь. Гипотеза о внушении сдулась ветром как хлипкий шалашик. - Потому что такие как я заранее обречены на провал?

- Я этого не говорил.

- В столовой мне послышалось именно так.

- Папена, у тебя удивительная способность изворачивать смысл, как тебе выгодно, - хмыкнул Мелёшин. Это у меня-то?! - Ты услышала, что хотела, хотя я подразумевал другое. Есть те, что годятся для пустого глянца, а есть те, которых хочется... - замолчал он, не договорив.

Получается, кому-то выпала честь красоваться на фасаде его жизни, а кому-то - прятаться в тени? Выходит, Эльза - для парадных променадов, а я подхожу, чтобы жарить котлетки на кухне?

Мэл заметил мое раздражение.

- И про лишние килограммы забудь, - добавил кратко.

И это всё?! Он считает, что для извинения достаточно небрежно брошенной фразы? Хорошо, что вовремя остановился, хотя я почти услышала, как Мэл хотел добавить: "Зато есть за что подержаться".

Обида всколыхнулась с новой силой, и я отвернулась в сторону проема. Там находился очередной спортзал, в котором девчонки играли в командный теннис "двое надвое".

- Не тебе критиковать мою худобу. Не имеешь права. Свою лохудру на весы затаскивай.

- Ревнуешь? - приподнял он бровь.

- Мелёшин, я цивилизованная девушка. Мы с тобой расстались, а после драки кулаками не машут. Так что желаю счастья. С этой или с другой, годящейся для приема и иных глянцевых вещей. Кстати, ты портишь мне жизнь с завидным упорством. Твоя подружка готова проглотить меня целиком.

- Не посмеет, - заверил он, однако не опроверг чин, присвоенный Эльзе.

- А-а... что ты здесь делаешь? - спросила я, неприятно задетая его молчаливым признанием.

- Отрабатываю сама знаешь что, - хмыкнул Мэл. - Улучшаю внешний вид спортзалов. Зараз перевыполняю три нормы.

И как я могла вообразить, что в эти дни парень горбатился без продыху в оранжереях, рыхля и пропалывая? Его изнеженные ручки привыкли держать руль, а не тяпку и лопату.

Счет сета сравнялся. Теннисистки прыгали, отбивая мячи ракетками, и сопровождали удары яростными вскриками. Мэл оглянулся на игру у сетки:

- Хороши девочки.

Еще бы не хороши: высокие, с сильными и стройными ногами - юбочки плиссе не скрывали достоинства. Как тут не отработать зараз половину долга? Не захочешь, а останешься. Наверняка Мелёшин не вылезает из спортивного крыла и крутится у женских раздевалок. Козел!

Я представила, как через неплотно закрытые двери он разглядывает гимнасток, отправляющихся в душ голышом, и меня подкинуло на месте:

- Вот и зырь на них, а мне надо работать! Ты теперь с Эльзушечкой отираешься по углам. Могу ей рассказать, каким магнитом тебя тянет в спортзал.

- А я как ты, - усмехнулся Мэл. - Одно другому не мешает. Ты же успевала забивать одновременно в двое ворот.

Я собралась сказать, мол, сколько можно переливать из пустого в порожнее, и что Мэл - балбес, но подумала: к чему впустую молоть языком? Все равно нельзя объяснять и оправдываться, а парню недостаточно блеяния вроде: "Это не то, что ты вообразил" или гордого заявления: "Что хочешь, то и думай, но вину за собой не чувствую".

До меня неожиданно дошло, что Мэл не пойдет на попятную. Не нытьем, так катанием он будет добиваться ответа и продолжит изматывать меня всеми возможными способами в институте, на улице, в общежитии.

Это провал. Провал провалов. Как ни крути, а наилучшим выходом станет, если Мэл поверит в существование соперника, созданного в его воображении, и отвернется от меня с отвращением.

- Успевала, - подтвердила я спокойно.

- Вот как? - растерялся Мэл. Он не ожидал признания, приготовившись к новой порции отговорок. - И кто? Не спортсмен, это точно. Хромой? Певун из клуба? Один из Чеманцевых? Или тот, который... с которым...

Мэл не договорил, но я поняла, кого он имел в виду. Того, кто стал первым.

- Ты его не знаешь.

- Ошибаешься, - заверил парень, и в голосе промелькнула угроза. - Я узнаю.

Кто бы сомневался, что Мэл не сможет. У него родня и связи. У него фамилия. У него отец, на столе которого в стопочке "горячих" дел лежит досье на некую Папену Э.К., студентку третьего курса, и любое мое слово или движение в поле зрения Мэла находятся под прицелом пристального внимания его родителя. Мне не дадут спокойно вздохнуть, пока парень неподалеку. Сколько можно? Осточертело жить с оглядкой, боясь разоблачения из-за неосторожного поведения.

- Как же я забыла, что твой папочка может всё? - выкрикнула я, не сдержавшись. - Ах, сынулечка связался не с той! Ах, деточка заразится от швали! Папуля не побрезгует и трусы ко мне залезть, чтобы найти доказательства!

Выговорилась и испугалась. Что я несу? Мне сейчас свернут шею.

- Ты права, - сказал медленно Мэл. - Залезет, если потребуется.