Sindroma unicuma. Книга 2.

Молот с грохотом ударил по наковальне, и наступило озарение. Вот почему меня настойчиво уговаривали поехать на зимнюю забаву! Чтобы использовать в качестве разменной пешки при выяснении своих ферзекоролевских отношений.

- Дегонский теперь не игрок, - заключила Эльза, и что-то зашелестело. Девицы встали с подоконника и медленно поцокали к выходу. Остановились напротив моей кабинки, и у меня захолонуло сердце.

- Кто бы знал, что появится третий лишний? - сказал голосок, и по дверце стукнуло. Хорошо, что я не успела отодвинуть щеколду, а сплетницы не стали проверять кабинку.

Эльзушка весело захихикала, и её поддержал тоненький повизгивающий смех.

- Мэлу полезно, - сказала Эльза. - А то мальчик зарвался: меняет подружек чаще, чем машины.

- Говорят, между ними давно нелады. Что-то они не поделили, и Дегонский запитал благие чувства к Мэлу.

Девицы опять засмеялись.

- Два быка сцепились за рога, а знаешь, кто в выигрыше? - сказала сквозь смех Эльзушка.

- Неа.

- Изка. Катается на тачке с шофером и в ус не дует.

- Точно, - согласился голосок, и каблуки уцокали из туалета, а я съехала вниз по стенке, не заботясь о чистоте кабинки. Не до того было. Унять бы предательскую дрожь в ногах и охладить горящие щеки.

Не помню, сколько просидела неподвижно. Очнулась, когда стукнула дверца по соседству. Выползши, я долго плескалась у раковины, остужая раскрасневшееся лицо. В зеркале отражалась кабинка, на которой моя провидческая рука вывела не далее как неделю назад: "М+И+Д =?". Стоило рисовать не вопрос после знака равенства, а чьи-то ветвистые рога.

Вот так. Не я - героиня романа, а другая, из-за которой бьются в парке. Мне отвели роль второстепенного персонажа, ставшего средством для достижения цели.

Автоматически одевшись у раздевалки и считая шаги, я побрела из института, но на повороте к общежитию заметила столпотворение у институтских ворот и услышала громкие голоса. Сходить, что ли, посмотреть? Может, там раздают по дешевке лекарства от беспредельной простоты?

Благотворительностью никто не занимался, но, несмотря на морозец, у кованой решетки оказалось тесно. В основном, толпились парни, но в сторонке я увидела переговаривающихся девчонок. Внимание собравшихся сконцентрировалось на Мелёшинском "Мастодонте", точнее, на инвалиде, коим стал танк. Разбитые фары, погнутый и вырванный с мясом бампер, проколотые и спущенные шины, глубокие вмятины на крыше и капоте, словно кто-то тяжелый прыгал по машине как на батуте; три сквозных дыры в лобовом стекле, каждая в окружении мелкой сетки расходящихся трещин, полностью замутивших стекло...

Рядом с этой красотой стоял мрачный Мэл и подбрасывал в руке телефон.

Осторожно пробравшись между зрителями, я подошла поближе. По левому боку "Мастодонта" протянулись жуткие царапины, словно их оставила царапучая пятерня, вспахавшая полированную поверхность. Или чья-то шипованная перчатка. На задней дверце нарисован белой краской глаз с закрашенным зрачком, а на передней красовалось предупреждение: "Вход заказан", и я мгновенно поняла, где Мелёшина всегда будут ждать с распростертыми объятиями.

Толпившиеся парни выдавали, в основном, ругательства и нечленораздельные междометия, поражаясь наглицизму вандалов, угробивших чудо-транспорт.

С визгом тормозов завернула и остановилась возле танка яркая гоночная машина, казавшаяся игрушечной по сравнению с "Мастодонтом". Из машинки вылезли Дэн и Макес, и, растолкав любопытных, подошли к Мэлу. Макес поглядел на поруганный автомобиль и витиевато выругался.

Я могла бы крикнуть, чтобы товарищи следили за культурностью речи, ведь в толпе стоит особа нравственно чистая, которую воротит от подобных высказываний, но представила себя на месте хозяина, над чьей драгоценной машиной поглумились с варварской жестокостью, и промолчала.

Дэн пошел в обход танка и, скрывшись сзади, присвистнул. Значит, с другой стороны зрелище не менее разорительное.

- Ну что? - спросил Макес, разглядывая анфас подбитого "Мастодонта". - Отделение вызвал?

Мелёшин отрицательно покачал головой.

- Сильно отделали, - заключил Дэн, подходя. - Днище пробито, багажник изнахрачен. Видел?

- Видел, - ответил Мэл.

- Спрашивается, как им удалось передать привет при свете дня? - спросил Дэн. - Мимо беспрерывно шляется народ, и наши без конца бегают курить.

Мелёшин пожал плечами:

- Значит, как-то удалось.

- Он не хочет вызывать отделение, - пояснил пестроволосый Дэну, точно поставил диагноз неизлечимому психу.

- Чеканулся? - Дэн присел на корточки, разглядывая остатки бампера.

Мелёшин, переминаясь, выбрал номер на телефоне и сделал короткий звонок, отвернувшись спиной к сочувствующим зрителям.

- Вызвал? - спросил Макес.

- Эвакуатор.

Дэн потрогал пальцем разбитое стекло фары, и когда оно высыпалось на снег, смачно выругался.

- Когда поставил?

- Около десяти, - сказал Мэл, засунув руки в карманы куртки.

- За... - Дэн посмотрел на запястье, - три часа они умудрились превратить машину в говешку, а никто не заметил. Тут же наверняка стоял грохот на весь район. Свидетели есть?

- Нет.

- Почему не хочешь отделение?