Sindroma unicuma. Книга 2.

Пока дополнения к делам подшивались, в голове вертелись сотни вариантов, как начать разговор с профессором, и с каждым новым началом выходило всё хуже и хуже. Я не могла сообразить, какой тактики придерживаться: вести себя нагло или в просительной манере, жалостливо умолять, чтобы Альрик соизволил взглянуть на фляжку, или блефовать с самоуверенным видом? Почему-то у меня не было уверенности, что мужчина возрадуется результатам расследования и благосклонно примет предложение о совместной подсудной авантюре.

Закономерно встал вопрос о доле от реализации коньячного горшочка, если случится чудо, и профессор признается в том, что он и есть тот самый "трезубец", ловко уворачивающийся от цепких лап правосудия вот уже пятнадцать лет.

- Хотите чаю? - прервал размышления архивариус, приняв мое изборожденное морщинами чело за признак крайнего утомления, в то время как я усиленно размышляла, стоит ли вообще затевать сыр-бор из-за продажи фляжки. Меня теперь регулярно подкармливают денежными подачками, и нет срочной необходимости в избавлении от спиртсодержащей емкости.

Разве можно забывать о еженедельной помощи? - дала себе хорошую мысленную затрещину. Дождусь окончания экзаменов и стрелой помчусь к Стопятнадцатому, раздающему щедрой рукой благотворительные банкноты отощавшему младшему персоналу.

Лишь поднявшись на подъемнике в холл, я вспомнила о разъедалах, на которые не взглянула по причине неожиданного открытия об Альрике.

На обеде Радик не появился в общежитии, наверное, старался изо всех сил, сдавая экзамен, чтобы не разочаровать дядю, и мне пришлось бутербродничать в одиночестве.

Вернувшись в институт, я отправилась в библиотеку и набрала учебников по символистике, ибо во вторник предстояла незабвенная встреча с незабвенным профессором на незабвенном экзамене. Составила книги впечатляющей стопкой выше головы, но ни одной строчки не втемяшилось в голову. Зато в ней циркулировали фантазии, одна красочнее и ужаснее другой - как Альрик избавляется от меня, раскрутив в центрифуге, или неумолимо затягивает lagus* на шее.

Бабетта Самуиловна с подозрением следила за мной поверх раскрытой книжки. Наверное, одинокая студентка в пустой библиотеке выглядела странно. Все нормальные люди собирались оторваться или уже отрывались на полную катушку, сбрасывая напряжение экзаменационного дня, в то время как я выбрала сидение перед очами библиотекарши и штудирование толстых учебников.

Ближе к вечеру, сдав неподъемные печатные труды, я двинулась опустевшими коридорами в деканат за причитающимся еженедельным пособием. Человек - существо эгоистичное и меркантильное, и быстро привыкает к хорошему, поэтому предвкушение хрустящей наличности подгоняло меня, требуя ускорить шаг.

- Эва Карловна? - удивился декан. - Желаете опротестовать оценку?

- Нет, - замотала головой, мол, как вы могли подумать, подобная наглость снится мне только во снах. - Я за пособием...

- А-а, - вспомнил Стопятнадцатый. - На этой неделе вы последняя в ведомости. Не торопитесь, милочка, а зря. Там, - указал перстом в потолок, - могут подумать, что благотворительность неактуальна для низкооплачиваемых кадров.

- Очень актуальна, - заверила горячо. - Я не знала. А когда можно приходить?

- Каждую неделю, начиная со среды, - сказал Стопятнадцатый и пригласил в кабинет. - Прошу.

Там меня ждало потрясение - великолепное черное кресло с высокой спинкой и удобными подлокотниками на месте для посетителей.

- Ого! - только и смогла выдавить из себя и погладила шершавую обивку.

- Вот так, милочка, - мужчина протянул ведомость и положил на нее купюру. Одну-одинёшеньку, но зато какую! С двумя циферками - "5" и "0", согревшими сердце, едва взгляд упал на бумажку.

Торопливо расписавшись в единственной незаполненной строчке графы с подписями, я сказала благодарное "спасибо" и уже у двери была окликнута деканом:

- Наличествуют ли у вас трудности при подготовке к экзаменам? Я мог бы походатайствовать о дополнительных занятиях перед преподавателями.

- Не стоит беспокойства, Генрих Генрихович, всё отлично. Справляюсь по мере сил, - заверила я убежденно. Еще чего не хватало: новый апокалипсис в виде повышенного студенческого внимания. Едва о серой крыске успели позабыть, как доброжелательный дядечка снова посадит мою пятую точку на кактус.

- Если понадобится, не затягивайте. Сессия пролетит незаметно.

Точно, летит и машет крыльями, а я совсем страх потеряла, закружившись в вихре светских развлечений.

Получить заработанные копеечки в кассе оказалось проще простого, хотя штурвал на двери и бронестекло остались прежними. Сегодня кассирные богатства охранял не Савелий, а мужеподобная тетка - косая сажень в плечах - в униформе и с дубинкой гораздо внушительней, чем у прежнего охранника. Деньгами заведовал молодой человек, тоненький и полупрозрачный, и вся процедура проистекла в полном молчании. Я приложила ладонь к считывающему оттиску и получила звякнувшие монетки, заработанные непосильным трудом.