Синдзи-кун и искусство войны

Так думаю я, садясь в желтую «Субару» Майко — у нее только спереди полноразмерные сиденья, а сзади — такая, скамейка что ли. Коленки упираются в спину впереди сидящего пассажира, через спинку кресла. Впрочем, не до комфорта сейчас, пусть длинноногая Читосе и водитель Майко сидят впереди, а мы с Иошико — втиснемся сзади.

— Все тут? — бросает взгляд в зеркало заднего вида Майко и, не дождавшись ответа — давит на газ. «Субару» срывается с места с визгом и запахом паленой резины. Надеюсь, все же доедем до завода живыми, думаю я. Рядом со мной сидит Иошико, она улыбается, ей весело. Адреналиновая маньячка, то-то они с Майко как две сестрички, старшая и младшая, Бедствие и Катастрофа.

— Майко-онээсан хорошо водит! — говорит Иошико. — Я тоже так научусь.

— Признала, значит ее своей сестрицей. — говорю я.

— О чем это ты? — поворачивает она голову ко мне. — Я всегда знала, что Майко-онээсан — моя онээсан! Она классная!

— Угу. — киваю я. Все, эти двое спелись навсегда. Тушите свет, несите свечи.

— Ты думал, что мы с ним сделаем? — спрашивает меня Иошико. — Ну, если поймаем?

— Нет еще. Сперва поймать надо. — говорю я, хотя на самом деле я уже думал об этом. Маньяк такого вот уровня, если его сдать в полицию — неминуемо привлечет внимание прессы. Все газеты, радио и телевизионные каналы буду о нем день и ночь трубить. Расследование его преступлений скорее всего займет годы. Все это время он будет жить, а общество — свыкаться с мыслью, о его существовании. И уже лет через пять общество привыкнет — если не раньше. Назовут его «Потрошителем из Сейтеки», например, или там «Доктор Вивсектор» — звучным именем назовут. А потом кто-то начнет преклонятся перед ним. Он напишет книгу — находясь в тюрьме. Ученые станут его исследовать на предмет отклонений, полиция или СКПУ — пришлют к нему в камеру Джоди Фостер, чтобы найти другого маньяка. Пройдут годы, а он будет жить, будет рассказывать о том, как он расчленял своих жертв и упаковывал их в пластик. Как смотрел им в глаза, перед тем, как превратить в человеческий обрубок. Говорят, у состоятельных китайских семей был такой вот обычай — превращать своего врага в человека-свинью. Кто такой человек-свинья? Это человек, которому ампутировали руки и ноги по локти и колени. Протыкали барабанные перепонки и ослепляли. Удаляли язык — тогда еще не было возможности удалить голосовые связки. И, если человек переживал такую операцию — то оставался такой вот домашней зверушкой в доме своего врага. Впрочем, некоторые самурайские рода тоже практиковали такое — копируя у континентальных. С точки зрения справедливости надо бы превратить ублюдка как раз в такого вот человека-свинью, но … в этом мире, где категория «сигма-пять» в регенерации не является совсем уж уникальной — кто-то может и излечить его. Это раз. А во-вторых — не наш метод. Мы не мучаем людей, пусть даже и во имя справедливости. Потому что эта дорожка как раз и оканчивается подвалом, где вы натягиваете резиновые перчатки и смотрите на очередную жертву — конечно, считая, что делаете это во имя справедливости и Лунной Призмы. Нет, так дела не делаются. Поэтому, как только окончательно и бесповоротно будет установлено, что этот человек совершил все эти ужасные вещи, как только мы установим имена и местонахождение всех его жертв — с ним произойдёт несчастный случай. Упадет бедняга на клинок Майко, или пистолет Читосе выстрелит случайно… несколько раз.

— Не думал еще, — вру я Иошико, прижимаясь в кресле, чтобы хоть как-то компенсировать безумную езду Майко, — поймаем, тогда и посмотрим.

Через несколько минут (!) мы уже стоим там, где когда-то обменивались любезностями с парнями из «Тора». Тут все так же захламлено, как и в первый раз, виднеется обугленная земля — следствие гнева Акиры.

— Навевает воспоминания. — говорит Читосе, приседает и расчищает землю рукой: — вот он, тот самый люк, в который я должна была пролезть. Я тогда жутко боялась, что застряну.

— Замечательно, — говорит Майко: — вот давай в ностальгию ударишься после того, как мы поймаем этого … и вывернем ему кишки наружу.

— Да, да. Извините. — Читосе встает, отряхивает руки. — Просто еще раз спасибо хотела сказать.

— Теперь ты сама у нас часть — команды по спасению барышень в беде. — говорит Майко. — Так что, соберись. А ты, — она поворачивается к Иошико, — ты держись сзади и под ногами не путайся.

— Все, идем. — я делаю жест и мы направляемся в сторону здания бетонного завода. Сегодня мы наконец узнаем что-то еще про доктора Менгеле и его жертв. А если повезет — то и его самом найдем. Если. Вот бы повезло.

Глава 31

— Порядок следующий, сперва идет Майко, потом я, за мной — Иошико. Читосе — замыкающая. Понятно? Понятно. Все, попрыгали. — я подпрыгиваю на месте, девушки смотрят на меня недоуменно.

— Привычка. — объясняю я: — старая привычка, не обращайте внимания.